УИЛЛЬЯМ БРАНХАМ принял совет своих администраторов и постепенно входил в свое служение с осторожностью человека, получившего тяжелый урок. Хотя в 1949 году он проводил многочисленные однодневные собрания, продолжительных кампаний было намечено очень мало: в Реджайне, канадская провинция Саскачеван; в Виндзоре, провинция Онтарио; в Бомонте, штат Техас; в Сионе, штат Иллинойс; в Миннеаполисе, штат Миннесота; и, наконец, три вечерних служения поздней осенью в Форт-Уэйне, штат Индиана.
Меда сопровождала Билла в поездке в Форт-Уэйн, взяв с собой их трехлетнюю дочурку Бекки. Марджи Морган как медсестра также поехала туда, чтобы помогать и ободрять больных, когда они стояли в молитвенной очереди. Уже три года прошло с тех пор, как Марджи исцелилась от рака. Когда Билл впервые увидел ее, она весила около 25 килограммов. Теперь же она весила 70 килограммов, и у нее было прекраснейшее самочувствие.
В первый вечер в Форт-Уэйне свыше 5000 человек протиснулись в театр в центре города. Билл, как обычно, говорил собравшимся о вере в завершенный труд Иисуса Христа. Он объяснял процесс божественного исцеления, придавая особое значение его библейскому основанию. Он также упомянул о своем поручении, описал свои два знамения и объяснил, насколько мог, как действовало каждое из этих знамений. Затем Билл рассказал свое видение о мертвом мальчике, в которого вернется дыхание жизни.
— Пометьте это на листе в начале ваших Библий, — убеждал он. — Затем, когда это произойдет, вы будете знать, что я говорю вам истину.
Атмосфера в зале была холодной, насыщенной подозрениями. Когда Билл упомянул об Ангеле Господнем, он увидел, как многие в аудитории стали скептически переглядываться. Билл полагал, что эти люди были здоровыми. Будь они больными, они бы искали помощи, как голодные — пищи.
Пока помощники выстраивали людей в молитвенную очередь, молодая женщина в белом платье играла на рояле, стоящем возле сцены. Искусные пальцы бегали по клавишам, и аудитория наполнялась звучанием стародавнего церковного гимна “Великий Врач”.
Первым в молитвенной очереди оказался маленький мальчик, пораженный полиомиелитом. Говард Бранхам принес его на платформу, чтобы мать могла сидеть на своем месте. Взяв беспомощного ребенка на руки, Билл склонил голову и стал молиться: “Небесный Отец, я прошу Тебя смилостивиться…”
Вдруг Билл увидел ослепительный свет. Сначала он предположил, что смотритель здания направил свет прожектора прямо ему в глаза. Билл подумал: “Это неуважительно. Даже если смотритель не одобряет этих собраний, ему не следует так поступать”. Жмурясь, он посмотрел вверх в сторону балкона, надеясь, что сможет показать смотрителю жестом, чтобы тот выключил прожектор. Затем Билл осознал, что этот свет исходил не от прожектора — это был Ангел Господень, спускавшийся с потолка и излучавший более яркий свет, чем обычно. Теперь Билл мог расслышать присущий Ангелу шум сильного ветра: “Хш-ш-ш-ш!” Ангел спустился прямо на сцену.
Билл так и не узнал, что произошло после этого: уронил ли он ребенка на пол, или же ребенок выпрыгнул у него из рук. Мальчик оказался на полу, и его ноги стали совершенно нормальными. Возбужденно крича, мальчик побежал к ступенькам, по которым можно было сойти с платформы. Его мать закричала и вскочила со своего места с распростертыми руками, чтобы подхватить своего сына, если он упадет. Затем она также увидела эту сверхъестественную звезду… и упала в обморок.
Когда молодая женщина, игравшая на рояле, увидела это, она подняла руки высоко над головой и вскрикнула. Каким-то сверхъестественным образом клавиши пианино продолжали двигаться вверх-вниз, играя мелодию того же самого гимна:
Великий Врач вблизи сейчас,
Он любит, сострадает.
Печальный друг, услышь тот глас,
Воспрянь, Иисус взывает.
Эта молодая пианистка встала (ее руки были по-прежнему подняты к небу) и начала петь этот гимн на другом языке, в то время как рояль сам аккомпанировал ей. В своем белом платье и с длинными светлыми волосами, рассыпавшимися по ее спине, когда она покачивалась в Духе, она своим обликом и голосом походила на ангела.
После этих двух чудес сердца людей по всей аудитории начали воспламеняться сильной верой. Семьсот человек заблокировали все проходы между рядами, пытаясь пройти вперед и отдать свою жизнь Иисусу Христу. Поскольку впереди не было достаточно места для такого количества людей, большинство присутствовавших становились на колени прямо в проходах, взывая: “Боже, смилуйся надо мной, грешником!”
Когда молитвенную очередь, наконец, можно было продолжить, двое мужчин привели на сцену пожилого слепого мужчину, чтобы за него была вознесена молитва. Билл спросил его:
— Сэр, вы верите, что то, что я говорю, является истиной?
— Да, я верю, — ответил он.
Затем видение раскрыло победу. Билл сказал:
— Вас зовут Джон Раин. Вы католик. Вы живете в Бентон-Харбор, где вы продаете газеты на углу улицы. Вы слепы примерно двадцать лет. ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ: “Вы исцелены”.
Раин был озадачен.
— Но я ведь по-прежнему ничего не вижу.
— Это не имеет с этим ничего общего. Вы исцелены. Я увидел, как это произошло в видении, а видения никогда не ошибаются.
Джон Раин поблагодарил Билла, и слепого увели с платформы. Позже в тот вечер те же двое мужчин во второй раз провели Джона Раина через молитвенную очередь.
— Брат Бранхам, вы сказали мне, что я исцелен, — произнес Раин.
— А вы сказали мне, что верите мне, — встречным утверждением ответил ему Билл.
— Я верю вам. Вы сказали мне факты из моей жизни, которых вы лично никак не могли бы знать. Поэтому у меня нет причины не верить вашим словам. Я просто не знаю, что мне сейчас делать.
Билл увидел, что этот человек нуждался в чем-то, что помогло бы его вере быть непоколебимой.
— Просто продолжайте повторять “ранами Его я исцелился” и свидетельствуйте всем, что Господь исцелил вас. Это произойдет, потому что это ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ.
Во второй вечер кампании Джон Раин сидел на балконе. Во время служения он часто вставал и кричал: “Хвала Господу за мое исцеление!” — хотя по-прежнему ничего не видел.
В тот вечер в молитвенной очереди была леди с девочкой на руках, у которой на одну ногу была наложена шина. Увидев шину, Билл сказал:
— У девочки изуродованная ступня, не так ли? Сестра, сделаете ли вы то, что я велю вам сделать?
Женщина сказала, что поступит так. Даже не молясь за девочку, Билл дал указания ее матери:
— Возвращайтесь домой и снимите сегодня эту шину с ноги ребенка. Вы увидите, что ее нога будет нормальной. Приведите девочку снова сюда завтра вечером и засвидетельствуйте о великом деле, которое совершил Иисус Христос.
Самое выдающееся чудо в тот второй вечер исцелительной кампании произошло тогда, когда Иисус Христос даровал зрение слепой девочке. Тем не менее, каждое исцеление, будь оно поразительным или скромным, было важным для того человека, который получил его — как, например, в случае исцеления косоглазой девочки, которая не смогла получить молитвенную карточку. Когда молитвенное служение дошло до половины, эта девочка вернулась в фойе, где миссис Босворт продавала христианскую литературу. Миссис Босворт увидела, что девочка плачет, и спросила у нее, что случилось.
— Я только что увидела, как на сцене исцелилась косоглазая девочка, — всхлипывая, сказала она. — Если бы я только могла попасть в эту молитвенную очередь, я также могла бы исцелиться. Но я не могу получить молитвенную карточку.
Видя, насколько сильно были перекошены ее глаза, миссис Босворт почувствовала прилив сострадания. Она сказала девочке:
— Сестричка, тебе не нужна молитвенная карточка. Тебе нужно иметь веру. Вот что тебе следует делать: вернись в аудиторию, встань там, где ты сможешь видеть Брата Бранхама, и всем своим сердцем верь, что различение сердечных тайн является даром, посланным от Бога. Уверяю тебя, что через несколько минут он вызовет тебя.
Стоя на сцене, Билл повернулся спиной к этой девочке и молился за больных в молитвенной очереди. Чувствуя позади себя сильный порыв веры, он повернулся в ее сторону и стал вглядываться в людей в конце здания, ища источник этой веры. Так много людей тянуло от его дара, что было трудно выделить один рывок. Однако Билл чувствовал, что чья-то вера перешла в высшую категорию. Затем он заметил эту девочку и сказал в микрофон:
— Молодая леди в зеленом жакете, сидящая там, в конце. У тебя косоглазие, не так ли? Больше не стоит бояться; Иисус Христос исцелил тебя. В то же мгновение девочка исцелилась.
К концу молитвенного служения Билл ощущал головокружение и усталость. Пошатываясь, он ушел со сцены за боковой занавес, скрывавший его от глаз зрителей.
Там его ждал баптистский проповедник по имени доктор Педигру, который хотел побеседовать с ним.
— Мистер Бранхам, у вас такие слабые знания грамматики… Вы говорите хуже любого общественного оратора, какого мне когда-либо доводилось слышать. И притом вы стоите перед такими огромными массами людей… это просто ужасно!
Биллу приходилось раньше разговаривать с доктором Педигру, и он знал, что этот человек говорил высокопарно и корректно, как дипломат.
— Да, сэр, — кротко согласился с ним Билл, — я знаю, что моя грамматика никуда не годится. Я старший из десяти детей, и мой отец заболел, когда я был совсем еще мальчишкой, поэтому я был вынужден работать, вместо того, чтобы ходить в школу.
— Это не может служить оправданием, — настаивал на своем Педигру. — Сейчас вы мужчина. Вы могли бы посещать курсы корреспонденции и улучшить свою грамматику.
— Что ж, поскольку сейчас Господь призвал меня совершать этот труд, я провожу все свое время, молясь за больных людей. У меня не остается много свободного времени.
— Просто стыдно! — забрюзжал Педигру. — Все эти тысячи людей слушают, как вы используете такие слова, как каво, чаво, нясти и вязти.
— О-о, но они, кажется, понимают меня вполне хорошо.
— Суть не в этом. Эти люди считают вас лидером. Вам необходимо показать им то, что корректно. Например, в этот вечер вы сказали: “Все вы, проходящие мимо этой кофедры…”
— Да, сэр. Это ведь правильно, не так ли?
— Нет, нет, нет! Это кафедра, а не кофедра. Люди будут больше ценить вас, если вы будете произносить слова правильно.
Изнуренный от напряжения во время различения сердечных помыслов, Билл был не в силах продолжать эту дискуссию.
— Сэр, тем людям там не важно, говорю ли я кофедра или кафедра; они хотят, чтобы я вел правильный образ жизни и совершал то, о чем я говорю. Я не сторонник безграмотности, которая уже внесла свою долю вреда в этот мир. Однако, с другой стороны, я верю, что человеку не нужно иметь огромное образование, чтобы познать Иисуса Христа и получить Вечную Жизнь.
Как раз в этот момент на помощь Биллу подоспел Эрн Бакстер. Отвозя Билла и его семью назад в гостиницу “Индиана Хоутэл”, он спросил:
— Брат Бранхам, почему ты не помолился за ту маленькую девочку с изуродованной ступней?
— Не было необходимости молиться за нее. Сегодня днем ко мне пришло видение об ее исцелении. Я никогда не видел, чтобы видения ошибались.
Тогда Марджи Морган сказала:
— Брат Билл, я помогала инвалидам, сидевшим впереди, и почувствовала особое сострадание к одному мужчине. Я думаю, что это из-за того, что он очень похож на моего мужа. Его зовут мистер Лиман. Ты заметил его?
— Нет, не замечал его, Сестра Марджи. Я постараюсь найти его завтра вечером.
В пятницу, в последний вечер в Форт-Уэйне, Билл сказал своим администраторам, что ему хотелось бы провести “быструю очередь”, если они считают, что он сможет с этим справиться. Они согласились, но при том условии, что он разделит это бремя с местными служителями, чтобы молитвенное служение длилось не слишком долго. Билл вовсе не возражал.
Молитвенная очередь началась со свидетельства той женщины, которая в предыдущий вечер принесла для молитвы свою дочь с изуродованной ступней. После служения она отвезла девочку домой и в течение целого часа отпиливала ту шину. Нога девочки оказалась в нормальном состоянии. В это утро рентгеновский снимок, сделанный врачом, подтвердил это — кости были безупречными.
Это свидетельство создало в аудитории атмосферу мощной совместной веры. Так много людей начало толпиться, чтобы попасть в “быструю очередь”, что многие из тех, которые были инвалидами в тяжелом состоянии, не могли занять свое место. Билл заметил мистера Лимана, мужчину-инвалида, напоминавшего своей внешностью мужа Марджи Морган. Некоторые люди помогли ему, пытаясь включить его в молитвенную очередь, однако переполненная очередь была слишком бурной, и им не удалось это сделать. В связи с этим мужчины перенесли мистера Лимана поближе к тому месту, где молился Билл; затем они подняли его и опустили на сцену, надеясь, что за него будет вознесена там молитва. К сожалению, в этой неразберихе некоторые люди в молитвенной очереди не заметили беспомощного мужчину, лежавшего на полу платформы. Вскоре белая рубашка мистера Лимана была испачкана следами от обуви.
Видя плачевное состояние мистера Лимана, Билл сказал в микрофон:
— Не оставляйте этого беднягу там.
Произнося эти слова, Билл встретился взглядом с мистером Лиманом и ощутил рывок его веры. Двое мужчин отнесли больного на его прежнее место, но Билл внезапно почувствовал вдохновение спуститься с платформы и пойти поговорить с ним.
— О-о, Брат Бранхам, — сказал мистер Лиман, когда Билл встал перед ним, — если бы я только мог прикоснуться к штанине ваших брюк там, на сцене, я верю, что был бы исцелен.
— Благословит вас Бог, брат, — сказал Билл, и затем перед ним появилось видение.
Среди других разворачивавшихся событий Билл увидел мистера Лимана, идущего по полю; затем он увидел, как другой мужчина выпрыгнул из кабины трактора и побежал навстречу мистеру Лиману. Билл наблюдал, как оба мужчины обнимали друг друга. На этом видение исчезло.
Билл сказал:
— Брат, у вас рассеянный склероз178, не так ли? Это ползучий паралич, и он приковывает вас к постели в течение последних десяти лет. Вы — бизнесмен в Форт-Уэйне, и вы вовсе не прекратили свою работу. Я вижу вас лежащим в специальной кровати, которая позволяет вам работать за пишущей машинкой.
Мистер Лиман пробормотал в изумлении:
— Это истина, Брат Бранхам. Как вы узнали об этом?
— Господь показал мне видение. Вы усиленно и долго молились, и Он услышал ваши молитвы. Иисус Христос сделал вас здоровым. Встаньте на ноги.
Здание было наполнено таким ужасным шумом и движением, что немногие люди заметили, как этот пожилой мужчина впервые за десять лет встал на ноги.
Билл стал возвращаться к ступенькам, ведущим на сцену. Другой пожилой джентльмен, сидевший в первом ряду, протянул руку и ухватился за пиджак Билла, когда тот проходил мимо него. Костлявая рука старичка была ужасно изуродована. Он что-то говорил, но Билл не мог расслышать, поэтому он наклонился к больному, чтобы разобрать его слова среди шума толпы.
Мужчина сказал:
— Я знаю, что если только смогу прикоснуться к вашей одежде, Брат Бранхам, я исцелюсь.
Вдруг Билл осознал, что уже где-то раньше видел этого человека… да, в видении о мистере Лимане, которое только что появилось перед ним. Ведь это был тот мужчина в тракторе!
— Вы фермер, не так ли? И вы друг мистера Лимана, который находится вон там. Билл указал рукой в том направлении, где стоял мистер Лиман, делавший короткие, но уверенные шаги, подняв вверх руки и присоединяя свой голос к голосам других людей, которые прославляли Господа.
— Да, да, — подтвердил больной.
— Вы поражены артритом уже многие годы, но не беспокойтесь, ибо ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ: “Вы выздоровеете”.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО посыльный в гостинице постучал в дверь номера Билла. — Господин Бранхам, простите за беспокойство, но вы не сможете выйти отсюда через парадную дверь. Каким-то образом те люди узнали, что вы находитесь здесь, и сейчас вестибюль до отказа заполнен людьми, желающими увидеться с вами.
— Да, это очень плохо, — сказал Билл. — Мы как раз собирались пойти позавтракать.
— Я могу вывести вас в переулок через котельную, если вы не будете возражать пройти через кучу пепла, — предложил посыльный.
— Это, похоже, лучше, чем вообще остаться без завтрака.
— Я пойду проверить, есть ли там какие-нибудь препятствия, и вернусь за вами через несколько минут.
Вскоре посыльный возвратился. Билл, Меда, Бекки и Марджи Морган последовали за молодым человеком в подвал, миновали печь, растапливаемую углем, перешли через кучу золы и пепла и вышли через дверь в переулок. Никто не увидел, как они уходили. Чтобы сделать себя неузнаваемым, Билл надвинул шляпу на глаза и поднял воротник плаща. Он нес свою дочь Бекки на руках, и она прижалась головой к его щеке, что также помогало скрыть его лицо. Они прошли один квартал по улице Сэконд-стрит и затем начали переходить на другую сторону к ресторану “Хоббс Хаус”, который они постоянно посещали за последние несколько дней.
Вдруг Билл ощутил присутствие Ангела Господня, и его тело начало покалывать. Он остановился.
— Что случилось, любимый? — спросила Меда.
— Дух Господень только что сказал мне повернуть налево.
Передав свою дочь Меде, Билл начал идти.
— Но Брат Билл, — сказала Марджи, — ведь мы кушали именно здесь.
Меда приставила свой указательный палец вертикально к ее губам, сказав:
— Тс-с-с. Я видела раньше такое выражение на его лице. Дух ведет его. Просто следуй за ним.
Пройдя еще несколько кварталов, Билл вошел в переполненное кафе под названием “Кафетерий Миллера”. Они взяли еду у буфетных стоек и сели за стол. Не успел Билл откусить кусочек гренка, как женщина, сидевшая за соседним столом, воскликнула:
“Благословен Бог!” и встала, глядя в сторону Билла.
Марджи прошептала Биллу:
— Тебе лучше уйти отсюда. Если не уйдешь, то вся эта группа задержит тебя здесь.
— Не говори так, Марджи. Святой Дух нечто совершает.
Та женщина подошла к столу Билла и сказала, нервничая:
— Брат Бранхам, я надеюсь, что вы не посчитаете меня наглой, но я думаю, что Господь привел вас сюда, чтобы встретиться со мной.
— Сестра, почему бы вам не рассказать мне свою историю?
— Я и мой брат родом из Техаса, — начала она и указала рукой на мужчину с бледным одутловатым лицом, который сидел за ее столом. Мужчина смотрел на них, но не вставал.
По его лицу было видно, что ему нездоровилось. Леди продолжала:
— Мой брат умирает от сердечного заболевания. Врачи ничем не могут ему помочь.
Его сердце настолько увеличилось, что давит на диафрагму. На прошлой неделе его врач обследовал его и сказал, что ему осталось жить совсем недолго. Брат Бранхам, мы до сих пор не отступали от вас ни на шаг на протяжении десяти собраний, но моему брату так и не удалось попасть в молитвенную очередь. У нас кончились деньги, однако мы хотели сделать еще одну попытку, поэтому продали нашу корову, чтобы получить достаточно наличных для этой поездки в Форт-Уэйн. Когда мы приехали сюда, толпы людей оказались такими огромными, что мы даже не смогли попасть в здание. Прошлым вечером я впала в отчаяние и молилась всю ночь. Под утро я уснула, и мне приснилось, что Бог сказал мне найти место под названием “Кафетерий Миллера”, и что если я буду там с моим братом в девять часов, мой брат будет исцелен.
Билл посмотрел на свои часы. Они показывали ровно девять часов.
— Приведите сюда вашего брата.
Билл взял мужчину за правую руку левой рукой. Демонические вибрации встряхнули его руку. От этого его наручные часы остановились. Склонив голову, Билл начал тихо молиться:
“Отец, во Имя Твоего Сына, Иисуса Христа, пожалуйста, исцели этого человека”.
Вибрации прекратились. Мужчина приложил руки к груди и сделал глубокий вздох.
— Я чувствую себя по-другому, — сказал он.
Он снова набрал воздуха в легкие и изумился, что не ощущает при этом никакой боли.
— О-о, у меня было такое самочувствие только во времена молодости.
Это событие привлекло внимание других посетителей кафетерия. Хотя Билл так и не прикоснулся к своему завтраку, он решил уйти прежде, чем люди узнали бы его.
Как только он вышел из этого кафетерия, женщина, стоявшая на улице возле самой двери, удивленно посмотрела на него широко раскрытыми глазами. В следующее мгновение она упала перед Биллом на колени на тротуар, схватив его за штанину. “О Боже! — воскликнула она, рыдая и закрыв глаза. — О Боже, благодарю Тебя!” Это была небольшая женщина, одетая в черное. Тело ее дрожало, а по щекам ручьями текли слезы.
Билл нежно положил ей руку на плечо и сказал:
— Поднимитесь, сестра, и скажите мне, что случилось.
— Я миссис Дамико из Чикаго, — ответила она дрожащим голосом, вставая на ноги.
— У меня злокачественная опухоль. Даже в Клинике Майо мне не могут ничем помочь. Я прошла лечение радием и облучение рентгеновскими лучами, но опухоль продолжает расти. Мой муж владеет большой макаронной фабрикой, поэтому у меня достаточно денег для операции, однако врачи сказали мне, что в моем случае это ничем не поможет. Брат Бранхам, я следовала за вашими собраниями. Я изо всех сил пыталась пройти к вам, но не могла. Я молилась и молилась… Я в таком отчаянии. Сегодня утром мне приснилось, что Господь хотел, чтобы я пошла к “Кафетерию Миллера” и стояла снаружи в десять минут десятого. И вот вы появились здесь!
Взяв миссис Дамико за запястье, Билл стал молиться: “Небесный Отец, я знаю, что Ты руководишь всем. Исцели эту женщину во Имя Иисуса Христа, Твоего Сына”. Через несколько мгновений он почувствовал, что вибрации рака постепенно исчезли. На обратном пути в гостиницу они зашли в аптекарский магазин, торгующий различными товарами, чтобы Меда купила книжки для раскрашивания и цветные карандаши; это будет хорошим занятием для Бекки в гостиничном номере. Билл же пошел в отдел спорттоваров, чтобы посмотреть рыболовные снасти.
Вновь он почувствовал присутствие Ангела. Склонив голову, он начал молиться: “Небесный Отец, что Ты хочешь, чтобы я сделал?
Настолько же ясно, как он слышал свою жену, разговаривавшую с продавцом аптекарского магазина, Билл услышал голос Ангела, проговорившего ему: “Иди в конец квартала, перейди на другую сторону улицы и стой там”.
Отправив Меду и Марджи одних в гостиницу, Билл стал действовать по указаниям Господа. Долго стоял он на углу улицы, наблюдая, как ширококостный полицейский-ирландец сигналил свистком, регулируя уличное движение. По пешеходным переходам в обе стороны шли люди. Билл внимательно следил за выражением их лиц, недоумевая, почему Господь желал, чтобы он стоял там. Минут через десять Билл заметил молодую женщину, подошедшую к краю тротуара на противоположной стороне улицы. На ней было черно-белое клетчатое платье и головной убор в стиле шотландского берета. У Билла возникло необъяснимое ощущение, что ему нужно встретиться именно с этой женщиной. Он изменил свое положение так, чтобы, когда она перейдет через улицу, ей пришлось бы пройти возле него. Полицейский- регулировщик поднял руку и засвистел в свисток; машины остановились, и молодая женщина перешла на другую сторону. Идя с опущенной головой, она прошла мимо Билла, не заметив его. Следя за ней, Билл подумал: “Странно… Почему же Господь хотел, чтобы я подошел к ней ближе?”
Женщина прошла метров шесть, остановилась и резко повернулась. На лице ее неожиданно появилось изумление.
— О-о, Брат Бранхам! — воскликнула она и подбежала к нему. — Брат Бранхам, мне это снится, или же это действительно вы?
— Да, сестра, это я. Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
Она ответила залпом, как будто боялась, что он исчезнет из виду, прежде чем она закончит говорить.
— Я из Канады. Я живу за счет пенсии по инвалидности: 150 долларов в год. Я израсходовала последнюю часть этих денег, чтобы приехать на эти собрания, но мне не удалось попасть в молитвенную очередь. В течение двух прошедших ночей я спала на стуле в вестибюле гостиницы. Сегодня утром я израсходовала последние пять центов на чашку кофе и стала идти в сторону шоссе, чтобы добраться до дому на попутных машинах. Затем произошло нечто странное. Казалось, будто голос у меня в уме сказал мне повернуться и идти в другом направлении. Следующее, что я помню — я подняла глаза и увидела вас.
— Что случилось, сестра?
— У меня покалечена рука. Я каталась на собаке, когда была совсем еще маленькой. Я упала с нее и всем телом придавила себе руку. С тех пор эта рука бездейственная.
В разуме Билла не оставалось больше никаких вопросов относительно того, что все это означало.
— Протяните свою руку, — повелел он. — Иисус Христос исцелил вас. Молодая леди подняла свою покалеченную руку и затем вскрикнула, увидев, что она настолько же здорова, как и другая рука. Люди столпились на улице вокруг Билла, прося, чтобы он помолился за них. Полицейский-ирландец ушел со своего поста и также присоединился к ним. Там, на улице в Форт-Уэйне, штат Индиана, Билл провел молитвенную очередь, которая длилась почти час.
Наконец, местный пастор нашел его и отвез назад в гостиницу.
ПО ОКОНЧАНИИ служений в Форт-Уэйне Джон Раин возвратился домой в Бентон- Харбор, штат Мичиган. В течение двух недель он стоял на своем углу улицы, продавая газеты и крича: “Экстренный выпуск, экстренный выпуск: хвала Господу за мое исцеление!” Поскольку было очевидно, что он слеп, все думали, что он сошел с ума. Затем однажды мальчик, разносчик газет, отвел его в парикмахерскую, чтобы его там побрили. Намыливая Джону Раину лицо, парикмахер поддразнивал его:
— Джон, мне сказали, что ты ездил в Форт-Уэйн, чтобы за тебя помолился тот проповедник святых скакунов. Я даже слышал, что ты исцелился.
Джон ответил:
— Это правда. Хвала Господу за мое исцеление.
Как только он сказал это, к нему вернулось зрение. Крича от радости, он выскочил из кресла и побежал по улице. У него на шее все еще было парикмахерское полотенце, и он во весь голос провозглашал добрую весть всем прохожим.
В тот же вечер он позвонил Уилльяму Бранхаму.
Через несколько месяцев Билл приехал в Бентон-Харбор посетить Джона Раина. Семидесятилетний старик продемонстрировал ему остроту своего зрения, прочитав вслух из газеты. Затем Раин спросил у Билла, не хотел бы он пойти с ним в еврейский колледж, где один раввин желал встретиться с ним. Билл согласился.
Еврейский колледж находился на вершине холма и был обращен к гавани. Молодой рыжебородый раввин подошел к двери синагоги и поприветствовал своих посетителей.
— Я знаю, что Джон был слеп. В течение многих лет я подавал ему на улице милостыню. Мне хочется знать, какой властью вы открыли ему глаза, — спросил раввин у Билла.
— Я не открыл ему глаза. Иисус Христос, Сын Божий, открыл их.
— Просто смешно. Иисус не был Сыном Божьим, и он не был Христом. Когда Мессия придет, Он будет могучим властелином.
— Сэр, вы смотрите на Его второе пришествие. Те же самые Писания говорят о Его первом пришествии как об Агнце на заклание.
Раввин покачал головой.
— Вы, христиане, говорите об одном Боге в трех личностях. Вы говорите: “Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух”. Это даже лишено всякого смысла. Если Отец является личностью, и Сын является личностью, тогда получается больше одного, а это означает, что у вас боги, точно как у язычников. Вы, язычники, не сможете разделить Бога на три части и преподнести Его евреям.
Билл ответил:
— Некоторые христиане, возможно, разделяют Бога на три части, но я этого не делаю. Существует один Бог. В Ветхом Завете Он был известен как Иегова, и Он проявлял Себя различными способами; например: в Столпе Огненном, который выводил Израильтян из египетского рабства. В Новом Завете Бог проявлял Себя в плоти Иисуса, Своего Сына, чтобы умереть за грехи мира. Сэр, разве вы не верите своим пророкам?
— Конечно же, верю.
— Исайя изрек: “Ибо младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут Имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира”. Видите, это не три различные личности; это один Бог, проявляющий Себя в трех промыслах. В каждой эпохе Бог открывал Себя в различной форме: во-первых, как Отца, затем как Сына, а в наши дни как Святого Духа. Вот почему я крещу людей в Имя Господа Иисуса Христа, потому что это является Именем Отца, Сына и Святого Духа.
Раввин прослезился. Слезы скатились по щеке и скрылись в его густой бороде. Билл с надеждой спросил:
— Теперь вы верите, что Иисус был Мессией, не так ли?
Раввин указал рукой на символ своего священства — шестиконечную звезду Давида, украшавшую купол синагоги. Он сказал:
— Этим я хорошо зарабатываю себе на жизнь. Не будь я раввином, я, возможно, ходил бы голодным по улицам, прося подаяния.
— А я предпочел бы пить воду из ручья, есть сухари и говорить истину, — сказал Билл, — чем каждый день есть жареную курицу и отстаивать ложь.
Дрожа, раввин повернулся и ушел в свою синагогу.
ВСКОРЕ ПОСЛЕ этой встречи Уилльям Бранхам проводил однодневное вечернее служение исцеления в городе Пайн-Блафф, штат Арканзас. По окончании собрания он вернулся в свой номер на третьем этаже гостиницы в центре города. Был он настолько усталым, что лег на кровать в своей верхней одежде и стал медленно погружаться в сон. Вдруг раздался стук в его дверь. В комнату вошел администратор гостиницы.
— Не вы ли господин Бранхам?
— Да. Что-нибудь случилось?
Мужчина заволновался.
— Прошу прощения, но я боюсь, что мне придется попросить вас покинуть эту гостиницу.
— Почему? Что же я сделал?
— Вы не сделали ничего плохого; просто мы не можем допустить, чтобы такое происходило возле гостиницы.
Администратор подошел к окну и указал вниз на улицу.
Билл также посмотрел в окно и увидел людей, стоявших в очереди перед дверью в гостиничный вестибюль. Эта очередь тянулась через весь квартал.
— Каким-то образом они узнали, что вы ночуете здесь, и я не могу убедить их разойтись.
Поскольку Билл испытывал такую сильную усталость, эта небольшая проблема показалась ему неимоверной.
— Честно говоря, сэр, я даже не знаю, что и делать.
Администратор гостиницы раскрыл ему свой план.
— Вы идите вниз по пожарному выходу в переулок, а я тем временем вызову такси. Я попрошу таксиста въехать в переулок и взять вас. Я уже договорился, чтобы вас разместили в другой гостинице здесь в городе.
Билл снова посмотрел в окно. Шел снег. Он увидел матерей, державших газеты над своими больными детьми, чтобы защитить их от снегопада. Увидел он и других людей, опиравшихся на инвалидные трости. Затем он заметил мужчину, который сильно трясся либо от холода, либо от паралича. Билл не мог заставить себя покинуть этих людей, которые стояли там на улице.
— У меня есть другой план, — сказал он администратору гостиницы.
Надев пальто, Билл вышел на улицу и остановился на углу. Там, в Пайн-Блаффе, под ярким желтоватым светом уличного фонаря, когда с неба мягко падал снег, Билл молился за больных. Эта молитвенная очередь дала те же результаты, как и его запланированные собрания. Один мужчина отбросил свою трость, восклицая: “Хвала Иисусу, я исцелен!” Затем другой человек исцелился, за ним следующий. От этого хвала и восклицания зазвучали еще громче. Потом кто-то запел. Другие дружно подхватили мелодию. Вера “взмыла ввысь”. Снежинки сверкали и искрились, падая с темного ночного неба и кружась в свете фонаря. Это было одно из замечательнейших молитвенных служений, какое Билл когда-либо переживал. Он стоял на улице, пока его пальцы не онемели, и молился до тех пор, пока не осталось людей, желавших, чтобы за них была вознесена молитва.
Затем он устало поднялся по ступенькам в свой номер и уснул.
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО через месяц после собраний в Форт-Уэйне Билл провел служение в Литл-Роке, штат Арканзас. Там присутствовала миссис Дамико. Она встала и с воодушевлением рассказала свое свидетельство. В ее теле не осталось ни одной клетки от той злокачественной опухоли!
Несколько недель спустя Билл получил письмо от мистера Лимана, в котором он сообщил, что его врачи не смогли найти в его организме даже следа от рассеянного склероза. Он также написал, что всего лишь неделю назад он ехал по сельской местности и увидел своего друга-фермера, некогда пораженного артритом. Мистер Лиман остановил свою машину и пошел по бороздам к трактору, на котором его товарищ пахал поле. Увидев его, приятель вылез из кабины трактора и побежал ему навстречу. Они встретились на середине поля и стали обниматься, поочередно поднимая друг друга и вместе прославляя Иисуса Христа. (Билл улыбнулся, вспомнив то видение.) В своем письме мистер Лиман упомянул еще один факт. Он рассказал о своем исцелении всем друзьям и знакомым, включая одного своего приятеля в Англии, который, оказывается, был личным секретарем короля Георга VI.
Это объяснило причину прихода телеграммы, которую Билл получил из Англии несколько дней спустя. Очевидно, что здоровье короля Георга, которому исполнилось 64 года, в течение последних нескольких лет постоянно ухудшалось. Впечатленный исцелением мистера Лимана, король желал, чтобы Уилльям Бранхам прилетел в Англию помолиться и за него. Согласно Божьей воле, Билл уже даже сейчас готовился к поездке в Скандинавию, которая намечалась на весну 1950 года. Ему будет совсем нетрудно сделать остановку в Лондоне, чтобы помолиться за Его Величество, короля Георга.
Мысленно Билл перенесся в ту ночь, когда получил свое поручение. Ангел сказал ему: “Ты поедешь во многие места земли и будешь молиться за королей, правителей и монархов…” В то время такое предсказание казалось неправдоподобным и маловероятным. Теперь же было похоже, что оно вот-вот исполнится.
