УИЛЛЬЯМ БРАНХАМ и доктор Рой Дэвис питали друг к другу взаимное уважение: Билли вдохновляла та вера, которую являл доктор Дэвис, а тот, в свою очередь, был впечатлён, видя рвение молодого Христианина. Некоторое время спустя, он предложил Билли стать служителем. Доктор Дэвис, как пастор, был уполномочен своей национальной организацией предоставлять “трудовые контракты” (без какого бы то ни было официального обучения) людям, подающим надежды. Эти права, в сущности, делали их общепризнанными служителями в Миссионерской Баптистской Церкви. Билли не забыл своего обещания, данного Господу год назад, когда смерть приходила забрать его: если ему будет предоставлен в жизни ещё один шанс, он будет проповедовать Евангелие на углах улиц и с крыш домов. Он ликовал, имея теперь такую возможность.
Итак, в 1932 году, незадолго до Рождества, доктор Рой Дэвис посвятил Уилльяма Марриона Бранхама в служители Евангелия Иисуса Христа согласно законам и уставам Миссионерской Баптистской Церкви. Билли тогда исполнилось двадцать три года.
Спустя пару дней после своего посвящения в служители, Билли находился в Нью-Олбани на своей работе, которая ему нравилась менее всего. Он должен был отключать услуги у тех людей, которые не могли оплатить своих счетов за воду, газ или электричество. Билли постучал в дверь, чтобы сообщить жильцам, что он был вынужден отключить у них свет. Женщина, открывшая дверь, начала беспощадно ругаться в его адрес.
При первом обращении Билли сказал:
— Гражданка, вам не следует так ругаться. Разве вы не боитесь Бога?
— Ты, жалкий свихнувшийся идиот, — огрызнулась она, — если бы я и захотела, чтобы кто-нибудь поговорил со мной о Боге, то я уж не выбрала бы такого дурачка, как ты. Твоя мать, должно быть…
И тут она принялась оскорбительно и гнусно поносить его мать и её родословную.
Билли всегда говорил: “Мужчине, ударившему женщину, не хватает мужества ударить мужчину”. Но при встрече с женщиной, которая лила такую грязь на добропорядочность его матери, он мог бы изменить своему правилу. Случись это на год раньше, в данном случае он, по меньшей мере, вскипел бы от гнева и наорал на неё. Но сейчас её оскорбления вовсе не беспокоили его. Точно как вода стекает с сапог, натёртых енотовым жиром, так её поношения не могли нарушить тот покой, который исходил из души Билли. Он вежливо ответил ей:
— Я буду молиться за вас, мадам.
Сказав это, он ушёл. Именно в тот момент Билли понял, что перемена, произошедшая внутри него, была подлинной и непоколебимой.
Его следующее служебное поручение состояло в том, чтобы отключить услуги в доме, из которого люди уже выселились. Поскольку здание было пустым, а дверь оставлена приоткрытой, Билл незаметно вошёл туда, чтобы помолиться и поблагодарить Господа.
Встав на колени на полу без ковра, он сложил руки, но не успел ещё закрыть глаза, как комната вдруг переменилась. Стены больше не были покрыты яркими обоями в полоску, теперь они были полностью белыми. И сама комната уже не была пустой. Билли смотрел на пожилого чернокожего мужчину с усами и седыми волосами, который лежал будто бы на больничной койке. Было похоже на то, что мужчина попал в ужасную аварию: его грудь, руки и ноги были забинтованы. Около койки, ближе к Биллу, стояла пожилая чернокожая женщина. (Возможно, это была жена этого мужчины, поскольку на вид ей было столько же лет, сколько и ему.)
Краешком глаза Билли заметил какое-то движение в комнате. Повернувшись, он увидел, как в комнату вошли белокожие парень и девушка и встали у дальнего края кровати. Их лица были печальными, но Билли не смог определить, какая связь могла быть между ними и забинтованным мужчиной. Затем в комнату вошли ещё двое молодых людей. Они встали, повернувшись к кровати, и Билли не мог разглядеть их лица. Эти двое мужчин казались ему очень знакомыми даже со спины. Да, конечно же, он узнал одного из них. Это был его друг, Джордж ДеАрк, которого он совсем недавно, пару недель назад, привёл к Господу. А другой? Он напряг зрение и разум. Кто же из его знакомых мог красоваться своими чёрными курчавыми волосами? В этот момент тот мужчина повернулся, чтобы поговорить с пожилой женщиной, стоявшей рядом с ним. Билли вздрогнул от изумления, — он смотрел на самого себя!
Склонив голову над койкой, он молился за чернокожего пациента. Мужчина тотчас сел на кровати и начал снимать с себя повязки и бинты. Затем в комнату вбежало много врачей и медсестёр, и очертания кровати начали темнеть, расплываться, пока сцена полностью не исчезла, и Билли увидел себя в другом месте. Теперь он стоял на улице напротив больницы и наблюдал, как открылась парадная дверь, и оттуда вышел тот самый пожилой мужчина; опускался по ступенькам, будто вообще никогда не был покалечен. Бинтов и повязок не было, он был одет в коричневое пальто, а на голове у него был цилиндр. Внезапно это зрелище прекратилось, и Билли обнаружил, что снова стоял на коленях на голом полу в пустом доме, стены которого были покрыты обоями в полоску.
Что же произошло? Где он был? Он не сдвинулся ни на сантиметр с того места, где стоял на коленях, однако, каким-то непонятным образом, он побывал в больнице и был участником невероятного события, развернувшегося там. Как же это могло случиться? Это был не сон: он не спал, но бодрствовал. К тому же, всё, происходящее в больнице, выглядело так же реально, как и то, что теперь он стоял со сложенными в молитве руками.
Хотя Билли не знал, что всё это могло означать, он, тем не менее, сгорал от желания рассказать об этом видении первому встречному, кто захотел бы его выслушать. Им оказался Джон Поттс, один из Христиан, который сидел в приёмной конторке компании коммунальных услуг. Это было как раз перед окончанием работы. Мистер Поттс не перебивал, когда Билли рассказывал о своём видении, просто время от времени вставлял: “Угу… неужели?.. ну, надо же! Это интересно”.
На следующее утро, как только Билл прошёл в дверь, мистер Поттс отозвал его в сторонку.
— Послушай, Билли, что насчёт того сна, который приснился тебе вчера днём?..
— Мистер Поттс, это был не сон. Я был в бодрствующем состоянии, как и теперь. Я точно не знаю, что это было — полагаю, какой-нибудь транс.
— Ладно, пусть будет так, как ты говоришь. Во всяком случае, у меня, возможно, есть ключ к разгадке. Вчера вечером я навещал одного из своих друзей в Католической Больнице Нью-Олбани. Один из пациентов, находящихся там, соответствует описанию мужчины в твоём… гм… трансе. Его зовут Уилльям Мэррилл. Это негр лет шестидесяти пяти, находящийся в очень тяжёлом состоянии. Я немного поговорил с ним вчера. У него, по-моему, есть повозка с двумя лошадьми, и он зарабатывает себе на жизнь, убирая мусор в аллеях Нью-Олбани. Два дня назад какой-то парень с девушкой неслись в машине, на углу потеряли управление и врезались в его повозку, поломав ему руки, ноги и позвоночник. Я рассказал ему о тебе и твоём трансе. Он сильно воспрянул духом и умолял, чтобы я попросил тебя прийти и помолиться за него.
— Всё же интересно, этого ли мужчину я видел?
Весь день Билли не мог успокоиться, стараясь предположить, что бы произошло, если бы он и вправду помолился за человека, находившегося в таком тяжёлом состоянии, в котором, очевидно, был мистер Мэррилл. От одной этой мысли Билл занервничал. Сядет ли этот мужчина, на самом деле, на кровати и начнёт ли снимать с себя повязки и бинты? Затем Билли подумал о том, что он слышал в проповедях доктора Дэвиса, побуждавшего Христиан верить в сверхъестественную Силу Божью, совершающую чудеса. К тому времени, когда Билли закончил работу, он почувствовал, что был готов ко всему. Разыскав своего друга, Джорджа ДеАрка, он выложил ему всю эту потрясающую историю.
Джордж сказал:
— Конечно, Билли, я пойду помолиться с тобой за того человека.
Пока они поднимались по ступенькам в больницу, Билли объяснил:
— Брат Джордж, со мной происходят какие-то странные вещи, я не могу понять; но одно знаю точно: я не смогу помолиться за этого пожилого мужчину, пока в комнате не будет тех двух белокожих, которые, затем, встанут по другую сторону кровати. Я должен сделать всё в точности так, как мне было показано, поэтому не знаю, случится ли это сегодня вечером или нет. Но вот увидишь — этот человек будет исцелён.
Когда они вошли, Билли спросил о мистере Мэррилле, и его провели в палату. Билли достаточно было лишь бросить взгляд на человека, лежащего в постели, чтобы понять, что он попал как раз туда, куда нужно. Именно этого мужчину он видел вчера.
— Добрый вечер, сэр. Меня зовут Билли Бранхам. Прошлым вечером здесь был один мужчина, который рассказал вам обо мне.
Пожилой мужчина от нетерпения зашевелился.
— О! Вы и есть тот парень, кто помолится за меня, чтобы я исцелился?
Его жена, стоявшая у койки, нахмурила брови и начала читать Билли лекцию:
— Молодой человек, я думаю, вы не осознаёте, в каком тяжёлом состоянии находится мой муж. У него не только высокая температура, до 40 градусов, но, к тому же, рентгеновские снимки показывают, что его поломанные рёбра касаются лёгких. Одно неосторожное движение, и зазубренные концы могут пронзить ему лёгкое, а в худшем случае — перерезать артерию, и он истечёт кровью. Я на самом деле считаю, что вам не следовало сюда приходить и приводить его в такое возбуждение.
Но мистер Мэррилл смотрел на это по-другому.
— Давай хотя бы выслушаем парня.
Билли пересказал им то, что пережил вчера. Как только он закончил говорить, в комнату вошли парень и девушка. Мистер Мэррилл представил их, сказав, что они как раз те два человека, которые врезались своей машиной в его повозку. Они оба сожалели о случившейся аварии и выражали искреннюю озабоченность состоянием пожилого мужчины. С печальным, серьёзным выражением лиц они обошли койку и встали возле неё, ближе к стене.
Билл только этого и ждал. Он склонил голову, и только начал молиться, как мистер Мэррилл закричал:
— Я исцелился! — и тотчас сел на кровати. Его жена вскрикнула:
— Уилльям, нет! — и попыталась уложить его снова на матрац. Студент-медик вихрем примчался в палату. Он также старался удержать мистера Мэррилла в горизонтальном положении, но пожилой мужчина, тем не менее, смог вылезти из постели, не переставая кричать:
— Я исцелён! Я исцелён!
Тут прибежали медсёстры и врачи. Одна из сестёр-католичек ворвалась в палату и сказала Биллу с Джорджем:
— Вам двоим придётся уйти отсюда сейчас же. Мы не можем позволить вам доводить этого человека до такого возбуждения. Он тяжело болен.
Когда Билли и Джордж удалились, Уилльям Мэррилл пытался переодеться в свою одежду, в то время как врачи старались уговорить его снова лечь в постель. Выйдя на улицу, Билли остановился у подножия больничных ступенек и сказал Джорджу:
— Давай подождём здесь. Вот увидишь, он будет одет в коричневое пальто, на голове у него будет цилиндр, и он сойдёт вниз вот по этим ступенькам через пару минут.
Прошло несколько минут… И вот он вышел со своей женой, спускаясь по ступенькам, полный жизненных сил, словно он был в больнице не пациентом, а всего лишь посетителем. Он был одет в коричневое пальто, а на голове у него был цилиндр — в точности, как предсказал Билли.
Джордж спросил пожилого мужчину:
— Как вам удалось вырваться на свободу от всех тех врачей?
Мистер Мэррилл широко улыбнулся из-под седых усов.
— Они измерили температуру — у меня совсем не было жара, так что они просто отпустили меня домой.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Билли проснулся на рассвете. Пока он нащупывал в полутьме свою одежду, комнату вдруг залил яркий свет, будто кто-то зажёг его, нажав кнопку выключателя.
В то же мгновение Билли осознал, что он уже находится не в своём доме. Комната, в которой он оказался теперь, была больше его спальни; она была чем-то похожа на гостиную: диван, мягкое кресло с невысокой спинкой, оттоманка, приставные столики, лампы. Исключение составляла высокая кровать, стоявшая в углу комнаты. На этой кровати лежала женщина средних лет, изуродованная параличом. Билли с изумлением наблюдал, как выкрученные конечности этой женщины выпрямились, придя в нормальное состояние. Женщина слезла с кровати и направилась к Билли, что позволило ему как следует рассмотреть её лицо. Затем он снова оказался в полумраке своей комнаты.
Билли долго сидел на краю своей кровати, ломая голову над этим. Очевидно, Господь Иисус собирался ещё кого-то исцелить. Но кого же? И когда? “Что ж, возможно, я сегодня же узнаю, где она находится”, — подумал он.
В тот день исполнение служебных обязанностей привело его к дому под номером 2223 на Ист Оук Стрит в Нью-Олбани. С одной стороны многоквартирного дома, сдаваемого в аренду, выселилась одна семья, и Билли должен был отключить воду только на той стороне; но на распределительном щите невозможно было разобрать, какой счётчик относился к какой стороне дома. Он закрутил вентиль на одном из счётчиков и пошёл на жилую сторону дома, чтобы всё проверить.
На его стук дверь открыла симпатичная бедно одетая девочка-подросток.
— Что вам угодно?
— Я работаю в компании коммунальных услуг. Не могли бы вы открыть водопроводный кран? Я хотел бы убедиться, что не отключил вам воду.
— Конечно, — девочка отправилась на кухню, повернув за угол.
Стоя на пороге, Билли заметил в гостиной женщину, лежавшую на кровати, чем-то напоминавшую больничную койку. Её тело было изуродовано параличом, что делало её похожей на съёжившегося паука. Её голова, благодаря спинке кровати, была поднята и обращена к двери так, что Билли мог отчётливо видеть её лицо. Его сердце радостно забилось: это была именно та парализованная женщина, которую он видел утром в видении. Она читала книгу в чёрной обложке, а на полу, возле кровати, лежала газета с раскиданными страницами.
— Здравствуйте, мадам. Меня зовут Билли Бранхам.
— Здравствуйте. Меня зовут Мэри Дер Оханион. Там моя дочь Дороти.
Дороти возвратилась в комнату и сказала:
— Нет, вода всё ещё течёт.
— Что ж, полагаю, я отключил именно тот счётчик, который нужно. Спасибо, что проверили.
Но он ещё не уходил. Каким-то образом он должен был завязать разговор с этой парализованной женщиной.
— А что вы тут читаете?
— Армянскую Библию, — ответила она.
Он бросил ей вызов:
— Вы верите?
Миссис Дер Оханион положила книгу себе на колени.
— Дороти теперь семнадцать лет. Со дня её рождения я парализована и прикована к постели. Но этим утром я прочитала в газете о мужчине, который был исцелён в Католической Больнице, и я сказала: “И для меня есть надежда”. Подождите, вы сказали, что ваша фамилия Бранхам?
Она сняла свои очки для чтения, чтобы всмотреться в молодого человека, стоявшего на пороге её гостиной. Сопоставив этого молодого техника, проверявшего счётчики, с неизвестным Бранхамом, о котором прочитала в газетной статье, она изменила выражение лица.
— Не вы ли тот муж Божий, который исцелил чернокожего мужчину вчера вечером?
— Нет, мадам, я не исцелитель. Мне, каким-то образом, было показано, что я должен помолиться за того человека. Господь Иисус есть Исцелитель — не я.
Женщина кивнула головой.
— С тех пор, как я прочитала о том чуде, я прошу Бога, чтобы Он совершил его и в моей жизни. Не могли бы вы помолиться за меня?
Билли посмотрел на женщину: её конечности были выкручены и атрофированы уже семнадцать лет. Он заботливо сказал:
— Я помолюсь об этом и затем вернусь.
Он нашёл место, где мог уединиться с Богом, и молился до тех пор, пока его уверенность не пришла в соответствие с видением. Потом он поехал к дому Джорджа ДеАрка.
— Брат Джордж, я встретил ту женщину, о которой рассказывал тебе сегодня утром. Я знаю, что это именно она. Давай поедем туда вместе.
Они оба вошли в дом и встали у кровати миссис Оханион. Женщина прижимала к сердцу свою армянскую Библию, в то время как Дороти и её восьмилетний брат спрятались за новогодней ёлкой, в другом конце гостиной, посмеиваясь над этой затеей. Ведь только подумать — их мать встанет с постели, пролежав семнадцать лет. Что за шутка!
Билл не обращал внимания на детей.
— Миссис Оханион, Господь Иисус исцелит вас.
Билли и Джордж встали на колени и начали молиться. Свет может касаться зрачков даже через закрытые веки; поэтому сквозь свои веки Билли увидел, что над миссис Оханион зажёгся свет. Он открыл глаза, ожидая увидеть электрическую лампочку. Но вместо этого он увидел огненное кольцо янтарного цвета, кружившееся над её кроватью. Его охватил смертельный страх вперемешку с нарастающим любопытством. Это, должно быть, был тот же Свет, который образовал крест в воздухе, когда он молился в сарае за своим домом.
Вдохновлённый, Билли наклонился вперёд, взял за руку парализованную женщину и сказал:
— Миссис Оханион, Господь Иисус сказал мне сегодня утром, что вы будете здоровой. Поднимитесь на ваши ноги и ходите во Имя Иисуса.
Откинув в сторону свои покрывала, она, извиваясь, стала двигаться к краю постели, используя свои иссохшие руки и ноги, чтобы ползти, как гусеница. У Билла промелькнуло опасение: если позволить ей упасть с этой высокой кровати, она может сломать себе шею, когда ударится об пол. Затем его разум осенило видение об Уилльяме Мэррилле. Как совершенно, как безошибочно оно было! И уверенность вернулась к нему.
Как только миссис Оханион начала плавно соскальзывать с края постели, её обе ноги выпрямились у всех на глазах. Дороти испустила пронзительный безумный крик, и, вырывая у себя на голове волосы, пулей выбежала за дверь, не переставая кричать во всё горло. Соседи сбежались со всех сторон, хлопая дверями и тараща глаза, не в силах поверить увиденному. Они наблюдали, как их соседка, Мэри Дер Оханион, впервые за семнадцать лет ходила по своей гостиной, подняв над головой две совершенно здоровые руки и восхваляя Господа Иисуса Христа на своём родном армянском языке.
Билли вернулся домой возбуждённый и обрадованный удивительными видениями, которые предшествовали таким чудесам. Но затем его воодушевление приутихло, его радость сменилась томлением. Его следующее видение поразительным образом отличалось от всех предыдущих. Когда Билл описал это видение своему пастору, ответ пастора привёл его в замешательство. Это, в свою очередь, привело его к развернувшемуся перед ним продолжительному периоду неопределённости, что позволило ему, наконец, открыть тайну, скрывавшуюся за его необычной жизнью. Впоследствии эта тайна дала начало величайшему во всём мире служению веры и исцеления.
