ВО ВРЕМЯ каждой кампании Уилльям Бранхам встречался с огромными толпами и видел захватывающие результаты. В июне 1947 года он провел еще две недели в Джонсборо, штат Арканзас. Опять же, как и в прошлом году, тысячи людей съехались в город со всего Юга. В этот раз Билл старался беречь свои силы. Вместо молитвы за больных день и ночь напролет, как он это делал в предыдущем году, он заканчивал каждое служение в час или два часа ночи. Тем не менее, его по-прежнему угнетало изнеможение. Помимо физического истощения, вызванного ежевечерними битвами с демонами, Билл часто не мог вообще отдохнуть в течение дня. Либо ему не удавалось поспать из-за нервного перенапряжения, либо появлялась ситуация, которая неотступно требовала его внимания.
Однажды утром пастор Янг Браун, организатор служений Билла, постучал в его дверь и сказал:
— Брат Бранхам, мне ужасно не хочется будить тебя, но это экстренный случай. Мне нужно поговорить с тобой.
— Заходи, Брат Браун.
— Сегодня утром я разговаривал по телефону с одним отцом из Эльдорадо, Арканзас. Его фамилия Майрик. Его дочь, очевидно, почти при смерти от рака, и он хотел узнать, сможешь ли ты приехать помолиться за нее.
— Эльдорадо довольно далеко отсюда, не так ли?
— Да, около 370 километров. У меня здесь недалеко стоит самолет “Cessna”, и я могу доставить тебя туда, если ты захочешь полететь.
Чувствуя, что Святой Дух желает, чтобы он летел туда, Билл сказал:
— Хорошо… Я буду готов через полчаса.
Когда этот частный самолет приземлился в Эльдорадо, на аэродроме ожидал врач, чтобы встретить Билла и отвезти его в дом семьи Майрик. По пути врач сообщил Биллу некоторые подробности.
— Лэдди Майрик 28 лет. Брат Бранхам, у этой бедной женщины была тяжелая жизнь. В детстве она была изуродована полиомиелитом, а сейчас ее изъедает этот рак. Две недели назад я вскрыл ее бок и вырезал трехкилограммовую опухоль. Теперь она снова отросла. По моим соображениям, для нее не остается никакой надежды.
Пятнадцать человек — родители Лэдди Майрик, родные братья и сестры, тети, дяди и двоюродные братья и сестры — стояли во дворе, ожидая Билла. После приветствий и рукопожатий все столпились в кухне.
— Знает ли Лэдди, от чего она страдает? — спросил их Билл.
— Нет, — ответил ее отец. — Мы вообще ничего не сообщали ей об этом. Мы полагали, что так будет лучше. Не говорите ей ничего, Брат Бранхам.
— Этого я обещать не могу, — сказал Билл. Он увидел, что отец Лэдди не мог взять себя в руки в этой ситуации. — Ну, не плачьте. Это будет только подрывать вашу веру. Вы должны крепиться и верить, что Господь Иисус сможет исцелить вашу дочь. А вы христианин?
— Нет, Брат Бранхам. Лэдди — единственная христианка среди нас. Я думаю, что мы слишком низкого поведения. Вероятно, именно из-за этого Бог забирает ее от нас.
Такую возможность Билл никак не мог упустить.
— Если Бог позволит этой молодой женщине жить, пообещаете ли вы мне, каждый из вас, что вы покаетесь в своих грехах, отдадите сердца Иисусу Христу, примете водное крещение и будете жить по-христиански?
Они единогласно дали обещание. Билл пошел в спальню один. Лэдди была такой бледной и распухшей, и на вид ей действительно оставалось жить всего лишь считанные дни. Билл представился ей.
— Брат Бранхам, насколько я понимаю, вы можете говорить людям, что с ними не в порядке, — сказала Лэдди.
— Да, мадам. С Божьей милостью и помощью я могу.
— Брат Бранхам, пожалуйста, скажите мне, что со мной не в порядке? Они не хотят мне говорить.
— Да, мадам, — сказал Билл и левой рукой взял ее за правую руку, ощутив при этом раковые вибрации, сильные и смертоносные. — Это рак, но ваш врач уже сказал мне об этом. По его словам, через два или три дня вы уйдете с этой земли. Вы готовы к этому?
Ее распухшие губы раскрылись в красивой, спокойной улыбке.
— Брат Бранхам, я готова. Я христианка, и между моей душой и Спасителем ничто не стоит. Но я желаю, чтобы мои родные были спасены. Я старалась привести их ко Христу, но не могла этого сделать.
Билл похлопал по тыльной стороне ее руки и сказал:
— Может быть, это и есть та возможность, которую вы так ожидали. Они все так сильно любят вас. Каждый из них дал обещание, что если вы выздоровеете, они будут служить Богу..
Встав на колени возле кровати, Билл начал молиться, по-прежнему держа распухшую руку Лэдди. Через несколько минут раковые вибрации прекратились.
Лэдди вздрогнула и сказала:
— Брат Бранхам, я только что почувствовала, как нечто прохладное прошло по моему телу. Я не знаю, что произошло, но я чувствую себя по-другому. Я просто знаю, что снова буду здоровой.
— Да, Сестра Лэдди, — подтвердил Билл. — Господь Иисус умертвил жизнь того рака.
СОСТОЯНИЕ Лэдди Майрик постепенно улучшалось. Ее семья назвала это чудом; такого же мнения придерживались ее друзья, соседи и врач. Уилльям Бранхам предпочел называть это исцелением. По его мнению, чудо отличалось от исцеления, хотя Бог был инициатором и одного, и другого. При исцелении Бог воздействовал на законы природы, чтобы восстановить здоровье человека, поэтому исцеление происходило постепенно, в соответствии с естественными законами физиологии и биохимии. Чудо же, с другой стороны, происходило мгновенно, явно действуя вопреки всем естественным законам.
Например, когда через молитвенную очередь в Джонсборо проходил господин Шеферд с большой раковой опухолью сбоку на шее, Билл проклял того демона во Имя Иисуса, и опухоль мгновенно побелела, отвалилась от его шеи, упала на платформу и покатилась между ног Билла. Мистер Шеферд наклонился, поднял ее с пола и, радуясь, ушел с платформы. Спустя несколько дней он вышел вперед, чтобы засвидетельствовать об исцеляющей силе Иисуса Христа, держа банку с этой заспиртованной раковой опухолью и показывая углубление на своей шее, где раньше был рак. Это, несомненно, было чудом — научно неосуществимым и, тем не менее, очевидным. Что же касается выздоровления Лэдди Майрик, несмотря на то, каким сверхъестественным оно ни казалось, Билл назвал это “исцелением”, потому что для ее полного выздоровления понадобилось несколько недель.
Поскольку результаты исцеления и результаты чудес, чаще всего, были одинаковыми, Билл считал их идентичными. Однако не все, сотрудничавшие с ним, придерживались такого же мнения. Господин Кидсон, организовавший для Билла августовскую кампанию в Канаде, считал, что несколько чудес, совершенных в начале каждого служения исцеления, подняли бы веру у всех присутствующих. Поэтому во время проведения молитвенных очередей — во- первых, в Саскатуне, провинция Саскачеван; затем в Эдмонтоне, провинция Альберта, и, наконец, в Калгари — мистер Кидсон обходил каждую молитвенную очередь в поисках двух или трех людей с самыми тяжелыми заболеваниями. Затем он приводил этих больных в переднюю часть очереди. Иногда это был глухой или слепой; пораженный косоглазием или ужасно изуродованный — любой человек, чье выздоровление присутствовавшие в аудитории могли бы ясно увидеть и признать чудом.
В начале кампании Уилльяма Бранхама в Калгари, провинция Альберта, господин Кидсон решил попробовать, что произойдет, если молитвенная очередь будет состоять только из одних калек. Он объявил, что намерен организовать такое служение в пятницу вечером, рекламируя его как “чудотворную очередь”. Под “калекой” Кидсон подразумевал любого человека с видимым физическим недостатком.
Услышав о запланированной “чудотворной очереди”, Билл встревожился. Ему вновь пришло на память наставление Ангела: “Этот дар исцеления ты слишком сильно сосредоточиваешь в рамках чудотворения”. Билл пообещал Богу, что больше не будет требовать, чтобы к нему приводили людей с самыми серьезными заболеваниями, какие только можно найти. Точнее говоря, он исполнял свое обещание и больше не бросал такой вызов. Но ему было известно, что Брат Кидсон выдвигал вперед людей с некоторыми тяжелейшими заболеваниями, и Билл не возражал против этого. Что же Ангел в точности подразумевал под “сосредоточиванием”? Недоумевая, как дальше поступать, Билл вспомнил о том, что в детстве и юности он был всеми отвержен. Теперь же у него были сторонники и друзья по всей стране, и Брат Кидсон был одним из них. Если у Брата Кидсона была такая уверенность в нем, тогда не следовало ли, чтобы к нему самому вернулась эта уверенность? Билл решил осуществить эту идею “чудотворной очереди” и выяснить, чем все это закончится.
Одним из представителей “тяжелых случаев” был молодой украинец по фамилии Барданюк, у которого от рождения одна нога была короче другой на восемь сантиметров. Для возмещения этого недостатка он носил особый ботинок с толстой восьмисантиметровой подошвой. Вера его была настолько огромной, что он, поднимаясь на платформу, чтобы за него была вознесена молитва, нес другую пару нормальных туфель. Он связал вместе шнурки новых туфель и повесил их себе на шею. После молитвы Билла он ушел в этих туфлях, оставив старые ботинки на платформе.
В другом случае в молитвенной очереди оказался 33-летний мужчина с иссохшими руками и ногами, прикованный к инвалидной коляске большую часть своей жизни. Его мать возила его на все канадские служения Билла — сначала в Саскатун, а затем в Эдмонтон, — чтобы ее сын попал в молитвенную очередь, но все было безуспешно. В Калгари у нее иссякли денежные средства, и она думала, что ей придется вернуться домой ни с чем. Когда она услышала объявление господина Кидсона о том, что в пятницу вечером будет “чудотворная очередь”, состоящая из одних только калек и инвалидов, она отдала в залог свое обручальное кольцо, чтобы получить достаточно денег для недельного пребывания там.
Наступило вечернее служение в пятницу, и этот молодой мужчина ожидал своей очереди, чтобы за него помолились. Впереди него стояла только одна девятилетняя девочка, страдавшая от искривления позвоночника. Донни Бранхам помог ей подняться по ступенькам на платформу.
Билл возложил свою левую руку на бедро девочки и попросил Господа Иисуса смилостивиться над ней. Он почувствовал, что рука его начала нагреваться, и затем, казалось, поток энергии пронесся вниз по ее ноге. Через несколько мгновений позвоночник девочки выпрямился, периодически потрескивая. Билл положил свою Библию девочке на голову и попросил ее походить взад и вперед по платформе. Она уравновесила Библию настолько искусно, как артистка цирка, потому что ее позвоночник был совершенно нормальным. Собравшиеся были переполнены восторгом и хвалой.
Теперь пришла очередь этого молодого мужчины в инвалидной коляске. Донни Бранхам вкатил его на платформу. От одного лишь взгляда на этого человека с иссохшими и скрученными конечностями сердце Билла переполнилось состраданием. В течение тридцати пяти минут умолял он Господа избавить этого больного от его жалкого состояния. Наконец, Билл почувствовал, как демоническая сила, сковывавшая тело паралитика, вышла.
Мужчина также это ощутил и попытался изо всех сил двигать своими конечностями. Одна рука частично поднялась, нога зашевелилась, а затем другая рука поднялась выше первой. Воодушевленный, он стал извиваться, чувствуя, как новая жизнь потоком проникает в его иссохшие конечности; однако в этот вечер он еще не встал с инвалидной коляски.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ВЕЧЕР Билл провел завершительное собрание в Калгари. Джек Моор открыл собрание и руководил пением, пока Билл молился за сценой, ожидая услышать свою лейтмотивную песню “Верь, только верь!”, которая была для него сигналом выхода на сцену. В этот субботний вечер господин Моор сделал нечто, чего он раньше никогда не делал и чего впоследствии больше не повторял… Он обнародовал тайну Уилльяма Бранхама, тот аспект жизни этого евангелиста, неизвестный присутствовавшим людям, за которым Джек Моор внимательно наблюдал в течение семи месяцев. Моор описал слушателям, как почтенный Бранхам днями постился и молился перед началом каждой кампании, и как он до предела выжимал из себя энергию, когда полагал, что сможет помочь какому-нибудь человеку. Моор сказал собравшимся о том, как осторожно Уилльям Бранхам обращался с деньгами, и как он отказывался извлекать какую-либо денежную выгоду из того дара, которым наделил его Бог. Затем Джек Моор рассказал аудитории о том, что почтенный Бранхам и его семья жили в двухкомнатном домике, не имея внутри водопроводной системы. Он поведал им и о том, как плохо закрывались двери в их доме, и как зимой Меда Бранхам утыкала двери одеялами, чтобы от холодного ветра ее дети не заболели воспалением легких. После этого Джек Моор попросил людей сделать в знак любви пожертвование для этого отважного евангелиста, который трудился исключительно для их блага, вообще не думая о себе. Это пожертвование предназначалось для осуществления единственной цели — купить новый дом почтенному Бранхаму. Люди щедро откликнулись на это с глубокой любовью и признательностью.
Выйдя на платформу, Билл ничего не знал об этом, но он ощутил, насколько люди были наполнены верой. Прежде чем начать молитвенную очередь, он пригласил молодого человека пройти вперед и рассказать свое свидетельство. В прошлый вечер этот пациент был паралитиком, прикованным к инвалидной коляске. Мужчина медленно шел по проходу между рядами, толкая перед собой инвалидную коляску. Он рассказал присутствовавшим о том, как холодная дрожь пробежала по его телу, когда Уилльям Бранхам помолился об его освобождении. В прошлый вечер он двигал своими конечностями и делал другие движения, а в это утро он уже сам кушал и брился. Возбужденный этим внезапным поворотом в своей жизни, он продолжал исследовать свои возможности. К полудню он уже мог стоять на ногах и шаркать по комнате, держась за столы и стулья, чтобы не упасть. Его состояние улучшалось с часу на час.
В тот субботний вечер свыше двух тысяч человек прошло через молитвенную очередь. С убеждением, охватывавшим их сердца, люди не только исцелялись, но сотни из них получили спасение, обратившись от своих грехов, чтобы принять Иисуса Христа как живого Бога.
На следующее утро Билл изумился, когда Джек Моор сказал ему, что он сделал прошлым вечером и сколько денег собрал, чтобы Билл мог купить себе новый дом. Билл сразу же стал отказываться от этого пожертвования.
— Я ничего не принес в этот мир, и явно, что ничего не вынесу из него141. У меня сейчас есть дом, поэтому зачем же мне нужен новый?
Джек настаивал на своем.
— Если не для себя, тогда для своей жены. Неблагородно так относиться к ней, когда у тебя есть средства, чтобы обеспечить ей лучшую жизнь.
— Но у меня же нет этих средств.
— Нет, есть. У тебя 28 000 долларов. Они твои, потому что люди дали их тебе.
— О-о, Брат Джек, тебе следует вернуть это им.
— Как же теперь я смогу это сделать? Они ведь все разъехались по домам.
Биллу пришлось согласиться с этим доводом, и он неохотно принял пожертвование.
