Похоже, сатана решил сделать так, чтобы мой отец не выполнил того, что предназначил для него Бог. Однажды, папа рассказал мне следующее:

“Мне было примерно шесть, а может быть и семь лет, когда я снова едва не умер. Это случилось около нашей школы, которая находилась прямо в лесу, а вокруг неё стояли высокие и тонкие молодые деревья. Мы с ребятами забирались на эти деревья, а оттуда прыгали на землю, ухватившись за верхушку дерева. Впечатление было такое, будто спускаешься вниз на пружине. Это было очень интересное развлечение.

И вот однажды, папа оставил дядю Пита одного работать в низине ручья, а моего брата, ещё одного мальчика и меня послал помогать ему. Когда мы там были, я подумал, что хорошо было бы показать тому мальчику, как мы качаемся на молодых деревьях. Там было несколько высоких молодых деревьев, и я полез на одно из них. Я не заметил, что лезу на белый сикомор — дерево, которое не сгибается.

Помню, как я ухватился за верхушку дерева руками и, стоя на ветке, раскачался. Я уже с нетерпением ждал того момента, когда после захватывающего прыжка “как на пружине”, коснусь ногами земли, до которой было метров шесть. Но вместо этого, когда я раскачался, верхушка дерева отломилась, и я упал вниз. Я сильно ударился о землю шеей, головой и спиной, упав всего в нескольких дюймах от поваленного дерева. Если бы я ударился об это бревно, я сломал бы позвоночник или просто разбился насмерть. По Божьей благодати я был только слегка оглушен. Через несколько минут я смог подняться и ходить.

Однако Пит не думал, что от меня будет много толку на работе, и сказал: “Иди сейчас домой и спроси Адди (мою старшую сестру), когда она приготовит для нас обед”. Я направился к дому. Помню, как я шёл через поле, а потом на полпути остановился и пошёл обратно к ручью. “Зачем ты вернулся?” — спросил дядя Пит.

Я сказал: “А куда я шёл?"

— Я сказал тебе, чтобы ты пошёл и попросил Адди приготовить обед, — ответил дядя.

— Почему же я этого не знаю? — ответил я, но Пит настаивал:

— Пойди и спроси Адди, когда она приготовит обед.

Так что я повернулся и снова пошёл через поле домой. Я вошёл в дом и спросил Адди, когда она приготовит обед. Сестра мне позже рассказывала об этом. Я же сам не знаю об этом ничего, потому что тогда не понимал, что делаю. Она сказала мне, когда будет готов обед.

Потом я вошёл в комнату, где находилась другая моя сестра, Флоу, и задал ей тот же самый вопрос: “Когда мы будем обедать?" Она ответила мне. Вскоре я вышел из комнаты и снова спросил Адди: “Когда мы будем обедать?” А потом я вернулся к Флоу и задал тот же вопрос.

Скоро они поняли, что у меня что-то не в порядке с головой, и я не знаю, что говорю. Они очень испугались и сразу же уложили меня в постель. Это было примерно в десять часов утра. Я пришёл в себя только в четыре часа дня. Это просто чудо, что мой разум после этого работал нормально, не говоря уже о том, что я чудом не разбился о бревно, лежавшее возле дерева сикомора".

Когда папе было не то двенадцать, не то четырнадцать лет, он снова оказался на волосок от смерти. Как-то в воскресенье после обеда, он и его брат почему-то остались одни дома, и, как обычно делают мальчишки, когда они остаются дома одни, решили сделать что-то впечатляющее. Они решили пойти на ручей и покататься на коньках.

“Было очень холодно, — рассказывал папа, — на нас с Джорджем была тёплая одежда, а на ногах у нас были валенки с резиновой подошвой. У нас не было коньков, но на подошвах башмаков можно кататься не хуже, чем на коньках. Так мы катались вверх и вниз по ручью на подошвах своих башмаков.

На ручье был очень крутой изгиб, течение там было очень сильное, и вода сильно размыла дно, так что глубина была довольно большая. Расстояние от дна ручья и до поверхности воды было там, наверно, на полметра больше моего роста. Я об этом не подумал, и, конечно же, там, где течение было сильнее, лёд был тоньше. Когда я стал кататься вдоль изгиба ручья, лёд подо мной провалился. Прежде чем я понял, что происходит, я оказался на дне ручья подо льдом в ледяной воде.

Вот он я: в тяжёлой зимней одежде и этих больших валенках. Как только я коснулся воды, моя одежда намокла, и я весил намного больше обычного. С таким быстрым течением и под тяжестью намокшей одежды, меня давно уже должно было смыть течением. По всем правилам, я должен был умереть в ледяном плену.

Но, благодаря Божьему чуду, я смог всплыть как раз в том месте, где был проломлен лёд. Только подумайте! Если бы меня отнесло течением хотя бы немного в сторону, я не смог бы найти отверстие в толще льда, даже если бы мне удалось справиться с сильным течением. Это было чудо, я знаю!

Джордж каким-то образом смог найти длинную палку, когда я цеплялся за лёд. Нелегко вылезти из воды, если проломился лед. Обычно, края полыньи продолжают обламываться, и, прежде чем человек утонет, часто ещё кто-нибудь успевает упасть в воду. Но ему удалось меня вытащить. Как только я оказался на холодном воздухе, одежда на мне замерзла, и покрылась льдом. Я был буквально на волосок от смерти”.

В другой раз папа и дядя Пит были дома одни. Когда Пит чистил свой пистолет 32-го калибра, он случайно нажал на курок, не зная, что в пистолете есть патрон. Папа проходил мимо дяди Пита, когда раздался громкий выстрел. Они оба очень сильно испугались. Пуля пролетела позади папы и пробила штукатурку в противоположном конце комнаты. Отец говорил: “Случись это немного раньше, он бы прострелил меня насквозь”. Оба они рассказали об этом случае только спустя много времени. Папины родители даже и не знали, как близко он был тогда от смерти.

В те времена, когда в качестве средства передвижения использовались лошади и двуколки, существовали особые, характерные для тех дней опасности. Папа рассказывал мне:

“Я ехал в двуколке вместе с двумя другими молодыми людьми, и в это время к нам приблизилась другая двуколка, в которой ехали ещё трое ребят. Рэй Понд управлял нашей двуколкой. Он решил подхлестнуть лошадь, чтобы не дать им обогнать нас, ударил лошадь хлыстом, и она быстро помчалась. Когда наша лошадь побежала быстрее, другой возница сказал: “Нет, Венди (это было прозвище Рэя), не настанет того дня, когда ты обгонишь меня!” И он стал погонять свою лошадь, стараясь обогнать нас.

В это время наша лошадь неожиданно прыгнула так, что всех нас очень удивило. Я хочу сказать, что это был очень сильный прыжок. Когда лошадь прыгнула, она порвала нижнюю часть упряжи, и оглобли двуколки поднялись вверх. И вот, наша лошадь бешено мчалась вперед, а оглобли били её по спине. Чем больше ударяли по ней оглобли, тем сильнее она скакала.

Если ты никогда не ездил в ветхой двуколке с лошадью, выбившейся из-под контроля, то ты и представить себе не можешь, что это такое. Лошадь не просто неслась рысью, она просто вышла из-под контроля и неслась как бешеная. Если бы была плохая дорога, или если бы был резкий поворот, то у нас вообще не осталось бы никаких шансов выжить. Если бы мы вылетели из открытого экипажа на такой скорости, то это означало бы серьёзное, на всю жизнь, увечье или смерть, одно из двух. Только чудом нам удалось остановить лошадь, иначе мы все бы погибли”.

Смерть снова стала угрожать моему отцу в День Независимости, незадолго до того, как он стал ухаживать за моей матерью. В возрасте восемнадцати лет, отец помогал вынимать трубу из заброшенной нефтяной скважины. Для того, чтобы вытянуть трубу из земли, использовался блок и трос. Чтобы начать вынимать трубу из нефтяной скважины, отец поднялся на платформу и помогал тянуть большой блок противовеса, который затем нужно было поднять на вершину скважины и надежно закрепить там. Этот гигантский блок весил более двухсот фунтов. К нему был прикреплен верёвками второй блок, который весил около ста пятидесяти фунтов.

Когда это устройство поднимали наверх с помощью нескольких лошадей, оно то ли застряло, то ли как-то неправильно встало на место. Начальник закричал: “Держи этот блок, Элдон, чтобы он не двигался слишком далеко”. Когда мой папа схватил нижний блок, тот стал двигаться вверх, и папу подняло над платформой, и он повис, болтая ногами в воздухе на высоте нескольких метров.

Как раз в этот момент, на самом верху скважины оборвалась веревка, на которой держались и блок и мой папа. Папа упал на покрытую пятнами нефти платформу, а с самого верха скважины прямо на голову ему падал блок весом двести фунтов!

Благодаря чуду, которое явил Иисус, когда папины ноги коснулись скользкой платформы, он слегка отодвинулся в сторону. Гигантский блок упал, раздавив деревянные доски менее чем в двух дюймах от его тела, едва не задев его голову. Ещё немного, и этот тяжёлый блок раздавил бы его. И снова Бог спас моего отца.