Переходя от непогрешимых слов вдохновлённых Богом авторов к бесчисленным множествам, которые, пустив своё знание по реке времени, вместе предоставили нам описания прошлого, мы должны согласиться, что мы далеки от того, чтобы предоставить исчерпывающий трактат. Мы лишь приведём несколько ясных указаний на существование в древности того, что мы сейчас называем спиритизмом, и предоставим дальнейшее исследование любопытным, чья задача, если у них есть способность проанализировать памятники древности, будет достаточно простой.
При этом мы не хотим задерживаться на ужасном расцвете колдовства, посредством которого спиритизм связан с грехом допотопного поколения. Это не тема обычного обсуждения. Но видя, что эта опасность снова нависла над христианским миром, будет хорошо, если руководители религиозных групп призадумаются над тем, что было раньше, чтобы они могли увидеть всю силу его влияния и первые симптомы его возвращения.
Тогда пусть те, чья обязанность — подумать над заявлением Геродота о горнице на вершине башни Бела с богато украшенным ложем, золотым столом и одним заключённым (Геродот, 1:181); пусть они в свете современного спиритизма поймут, что утверждение халдейских жрецов о том, что бог посещал эту горницу, может быть не просто мифом или образом (Геродот, 1:182). Пусть они взвесят тот факт, что подобное происходило и в других храмах, как, например, в храме Юпитера в Фивах и в Патарском оракуле Аполлона. Пусть они прочитают странную историю Пулины, описанную Иосифом Флавием (Иосиф Флавий, «Древности», 18:3, 4), и скажут, ощущали ли жрецы Изиды поддержку древней и всеми признанной привычки, когда они отважились потребовать чистую и благородную римскую матрону у её мужа для бога Ануба. Пусть они поразмыслят над историей Кассандры и другими подобными историями из классической мифологии и над многочисленными утверждениями о том, что схождение богов произвело героев Греции и Рима. Пусть к этому они добавят многие легенды подобного рода, которые можно найти в древних записях практически каждого народа, описания демонов и суккубов, цену, которую якобы платили средневековые ведьмы за свою сверхъестественную силу. И тогда, если они сравнят эти крупицы прошлого с информацией, которую можно найти в современной спиритической литературе, они не смогут не призадуматься над этим.
Но мы должны рассмотреть более явные практики спиритизма. Их собственно нетрудно найти, поскольку бесы, пифониссы, сивиллы, нимфы, авгуры, прорицатели и прорицательницы встречаются постоянно в светских анналах ранней истории.
Астрологи древних народов, и халдеев прежде всего, слишком хорошо известны и заслуживают не просто упоминания1; и непредвзятый исследователь не может не заметить сверхъестественной проницательности и мудрости во многих ответах известных оракулов. Это особенно верно в отношении тех, кого вдохновлял Аполлон, чья способность давать силы предсказания, как мы только что увидели, ясно подтверждается в Писании (Деян. 16:16). Мы приведём в качестве примера один эпизод — известную историю о Крезе и дельфийском оракуле, описанную Геродотом (Геродот, 1:46-51). Если только мы полностью не отказываемся верить в сверхъестественное, у нас нет причин не верить истории, а великолепные подарки Креза были видны в Дельфах в дни историка.
Примечание 1: Благодаря открытиям в Ниневии весь халдейский спиритизм теперь открыт для нас, и среди многих источников информации наибольшую ценность представляют некоторые отрывки из обширного труда о магии, обнаруженного мистером Лайардом в царской библиотеке в Койунжуке. Трактат, частью которого они являются, изначально состоял не менее чем из двухсот скрижалей, на каждой из которых было написано от трёхсот до четырёхсот строчек текста. Он разделён на три книги, первая из которых называется «Злые духи»; вторая, скорее всего, состоит из зелий и заклинаний для исцеления недугов; а третья представляет собой сборник магических гимнов определённым богам, пению которых приписывается мистическая сила.
Сходство многих доктрин в этом труде с современным спиритизмом просто поразительное.
Чуть больше чем за пять с половиной веков до Христа царь Лидии, обеспокоившись распространением власти персов, стал размышлять над тем, как остановить рост государства-соперника. Его разум естественным образом обратился к оракулам как единственному источнику божественного промысла, но какому из них он должен отдать предпочтение? Мир был наполнен капищами предсказателей, каждый из которых утверждал, что именно он получает божественное вдохновение. Он решил испытать тех, кто пользуется наивысшей репутацией и на основании результата принять решение. Таким образом, он разослал посланников в различных направлениях: одних — к Аве в Фокий, других — к говорящим дубам и голубям Юпитера в Додоне; третьих — чтобы испытать чудесные пророческие сны, которые после соответствующего очищения можно было пережить у могилы обожествлённого Амфиара; четвёртых — к ужасной пещере Трофония, из которой каждый, кто вошёл в неё, выходил бледным и дрожащим от страха; пятых — к Бранхиде в Милезии; шестых — в знаменитый храм Юпитера Аммона, который величественно и одиноко стоял среди пустынь Ливии.
Но сейчас нас интересует только одно из этих посольств, которое было направлено к великому оракулу Аполлона и которое получило особое наставление. Посланники должны были отсчитать сто дней от своего выхода, а затем спросить у бога, что Крез, сын Алиатта, царь Лидии, делает в данный момент.
В назначенное время после соответствующего приготовления они обвязали голову мистическим лавром и вошли в пределы святилища. Затем, после того как была принесена обычная жертва и кинут жребий, они пошли вперёд, восхищённо глядя на памятники и скульптуры, стоявшие вдоль дороги, пока не подошли к ступеням самого алтаря. То, что произошло дальше, поразительные обстоятельства совета, нельзя описать лучше, чем в следующем отрывке эссе Арнольда Прайза, вышедшего в 1859 году.
«Зазвучали ликующие трубы жрецов, их звук прокатился по долине и вдоль изгибов утёса Гименея. Замолчав от этих звуков, он переступил через украшенный гирляндой порог, он окропил голову святой водой из золотого фонтана и вошёл во внешний двор. Его глаза увидели новые статуи, свежие источники и чаши, дары многих восточных царей; стены, украшенные тёмными словами, встали вокруг него, когда он проходил к внутреннему святилищу, святому святых. Затем музыка стала громче, его интерес усилился, его сердце забилось быстрее. Со звуком, подобным многим громам, который дошёл до толпы снаружи, открылась дверь в подземелье, земля задрожала, лавровые деревья качнулись, вышли дым и пар, и внизу в скале он случайно увидел мраморные изваяния Зевса и ужасных сестёр, отблеск священных рук, на мгновение он увидел дымящуюся бездну, шатающийся треножник, и над всем этим — фигуру с лихорадкой на щеках и пеной на губах, которая, устремив дикий взгляд в пространство, вскинула руки вверх в агонии своей души и с воплем, который он не забыл до конца дней, начала высоко и быстро петь тёмные слова воли небес».
Когда посланники Креза подошли к святилищу, питонисса не дала им время задать свой вопрос, а сразу же обратилась к ним со следующими словами:
«Я могу сосчитать песок и знаю меры океана,
Я понимаю немых и слышу того, кто не говорит.
Я ощущаю аромат твёрдопанцырной черепахи,
Которая варится с мясом ягнёнка;
Медь — постель внизу, и медь — крышка сверху».
Они поспешили передать странный ответ в Сарды, и царь, услышав это, преклонился и провозгласил, что дельфийский оракул действительно заслуживает доверия. В назначенный день, желая совершить самый невероятный поступок, он своими руками разрезал на куски черепаху и ягнёнка и сварил из вместе в медном котле, закрытой крышкой из того же самого металла. Крез послал великолепные дары в Дельфы и так оказался под полным влиянием оракула, который скоро в результате двусмысленного ответа увлёк его в разрушение. Когда он обратился к питониссе за советом относительно предполагаемого вторжения в Персию, она дала ему неясный ответ: «Крез, если он переправится через Халис, уничтожит великую империю». Придя к естественному заключению, что Персия и есть указанная империя, Крез перешёл через пограничную реку, был быстро разбит и слишком поздно понял, что оракул имел в виду разрушение его собственной империи. О если бы те, кто сейчас внимает блуждающим духам и учениям бесов, вняли предостережениям, содержащимся в его судьбе!
Очевидно, что месмеризм практиковали в Египте с древних времён, как мы видим по изображениям жрецов, совершавших движения рук, и пациентов под их манипуляциями, которые встречаются среди рисунков в храме. Есть много исторических указаний на этот факт, некоторые из которых мы уже упоминали в предыдущей главе. Здесь мы можем привести историю Рампсинита, предшественника Хеопса, рассказанную Геродотом (Геродот, 2:122). Рассказывают, что царь сходил живым в ад, и, поиграв в кости с Деметрой, вернулся назад невредимым; это история, которую можно объяснить переживанием месмерического транса.
Действительно, вся таинственная мудрость Египта была связана с запретным умением, и как часто его жрецы пользовались им, мы можем судить по их диете, которую месмеристы и ясновидцы считают необходимой. Клемент Александрийский говорит, что им не разрешалось есть мясо (Клемент, «Строматы», 7:6).
Храмы Изиды и Сераписа имели всемирно известную репутацию из-за совершаемых в нём магнетических исцелений и из-за предписаний, которые диктовались ясновидцами точно так же, как и в наши дни. А часто упоминаемый храмовый сон, несомненно, был месмерическим трансом, наводимым движениями рук, а иногда дымом особого курения, сопровождаемого музыкой лиры.
Страбон (Strab. 17:1) говорит, что в храме Сераписа в Канобе происходили настолько поразительные эпизоды сверхъестественного исцеления, что самые известные люди верили в них и были готовы быть введёнными в транс ради своей пользы или ради пользы других. Были назначены люди, которые вели учёт произведённых исцелений, а также ответов оракулов, которые оказались верными. Но больше всего географа поразило огромное количество паломников, которые добирались в святилище по каналу из Александрии, и когда они проплывали мимо, воздух наполнялся их игрой на флейте и танцами.
Геродот (Геродот, 2:58) предполагает, что «паломничества, процессии и введение (προσαγωγάς, prosagogas)» начались с египтян. Техническое значение последнего из трёх терминов не ясно, но, скорее всего, он указывает на вход паломников в святилище, где верховный жрец выставлял некие священные реликвии или саму статую божества2.
Примечание 2: Нетрудно применить эти термины к современным паломни­чествам. Первый означал бы путешествие к месту нахождения святилища, второй — марш-процессию от железнодорожного вокзала к святому месту, а третий — вход в церковь или грот.
Историк отмечает пять ежегодных паломничеств египтян к различным храмам (Геродот, 2:59, 60) и приводит красочное описание паломничества в Бубаст, описывая длинную вереницу лодок, полных мужчин и женщин, одни из которых дули в трубы и стучали кастаньетами, а другие пели и хлопали в ладоши. Местные подтвердили, что на этом празднике обычно присутствовало семьсот тысяч человек, не включая детей.
Ещё одним местом посещения был храм Изиды в Бусирисе (Геродот, 2:61), где паломники, и мужчины, и женщины, обыкновенно после принесения странной жертвы били себя перед святилищем. Удивительная популярность этой богини частично объясняется следующим отрывком из Диодора Сицилийского.
«Египтяне говорят, что Изида открыла многие снадобья для сохранения здоровья и преуспела в искусстве медицины; и, поскольку благодаря этому она достигла бессмертия, её величайшее удовольствие — исцелять смертных. Тем, кто обращается к ней за помощью, она диктует средства во сне, открыто являя и своё видение, и своё благодеяние просящим. И в доказательство этому они приводят не выдумки, подобные тем, которые рассказывают греки, а факты, очевидцами которых они были сами. Практически весь мир поддерживает их свидетельство, ревностно поклоняясь Изиде из-за её видимого явления при совершении ею чудес. Она встаёт над больными во сне и даёт рецепты снадобий для их болезни, и те, кто слушается её указаний, самым необъяснимым образом исцеляются. Многие исцеляются после того, как из-за серьёзности их заболевания врачи отказываются от них; и многие, полностью лишённые зрения или имеющие любую другую повреждённую часть тела, полностью исцеляются, как только они обращаются к этой богине» (Diod. Sic. 1:25).
Таким образом, мы видим, что диктовка предписаний ясновидящими — это не особенность современной фазы спиритизма. Трудно читать о явлении Изиды и паломничестве к её святилищам, не вспоминая при этом о том, что сейчас говорят и делают в связи со «Святой горой» Ла-Салетт в Лурде и других местах.
Влияние Изиды позднее распространилось в Рим, где в развращённые времена ранних императоров богиня стала любимым божеством. Но омерзительная нечистота, характеризовавшая поклонение ей, спровоцировала несколько попыток устранить его и привела к нескольким разрушениям её храма, и однажды Тиберий зашёл так далеко, что распял жрецов и сбросил статуи богини в реку. Однако всё было напрасно, Изида сохраняла свою власть в великом городе, пока со временем не сочли, что стоит поменять её имя и поклоняться ей с некоторыми изменениями под титулом девы Марии.
Мы добавим ещё один эпизод спиритизма в Египте — хорошо известная история о визите Веспасиана в храм Сераписа в Александрии. В историях Тацита и Светония записано то, что считается ранним примером сейчас широко распространённого явления — появления живого человека на большом расстоянии от места его телесного присутствия.
Тацит (Tacit., Hist. 4:81) говорит, что два человека, один слепой, а другой страдающий от болезни в руке, были направлены оракулом Сераписа к Веспасиану, который тогда был в Александрии. Им было сказано, что, если римский консул согласится помазать глаза одному из них слюной и наступить на руку другому, оба они будут исцелены. Веспасиан сначала не решался удовлетворить их странные просьбы, но наконец, уступив настойчивости страдальцев и убеждениям своего двора, он проделал требуемое в присутствии огромной толпы. К слепому сразу же вернулось зрение, и больная рука была исцелена.
Отметив, что эти исцеления видели свидетели, у которых не было цели поддерживать ложь, и видя, что род Веспасиана к тому времени пресёкся, Тацит говорит следующее (Tacit., Hist. 4:82):
«Эти чудеса решительно побудили Веспасиана посетить святилище и спросить у бога о судьбе империи. Поэтому он приказал очистить храм и вошёл в него один. И в тот момент, когда он поклонялся божеству, рядом с ним он увидел одного из аристократов Египта по имени Василид, который, по его сведению, сейчас из-за болезни находился в месте, располагавшемся в нескольких днях пути от Александрии. Он спросил у жрецов, не входил ли Василид в храм в тот день, он спросил всех, с кем он встречался, не видел ли кто его в городе. И наконец, послав всадников, он удостоверился, что в тот момент он увидел видение, а болеющий находился в восьмидесяти милях от Александрии. Тогда он пришёл к заключению, что видение было божественным, и решил, что ответ кроется в его имени — Василид».
Это означало, что, поскольку имя Василид означает «царственный», Веспиасиан заключил, что видение — это пророчество о его восшествии на престол мира. А Светоний (Suet., Vesp. 7) в своей версии этой истории добавляет, что вскоре после этого были получены письма, извещавшие о поражении и смерти Вителлия.
Приводимое здесь предложение из «Амфитриона» Плавта является указанием на месмеризм, и то, что оно приводится случайно, является убедительным свидетельством существования магии за два столетия до христианской эры.
“Quid si ego ilium tractim tangam ut dormiat?”
«А что если я ударю его и усыплю его?» (Plaut., Amph. I. 1:160).
Возможно, что и известные авторы трактатов также пользовались силой месмеризма. У них много современных подражателей, поскольку рекламы «месмеристов-целителей», как и «ясновидящих знахарей», можно увидеть практически в каждой спиритической газете.
Но приведённых нами образцов достаточно, чтобы показать, что классические авторы изобилуют указаниями на спиритизм; поэтому теперь мы должны перейти к более поздним авторам.
И прежде всего мы посмотрим на «Узнавания» Климента и «Климентины-Гомилии», труды, которые появились не позднее третьего века, а может быть и раньше, и которые содержат много отрывков, достойных рассмотрения. В начале каждой книги автор говорит, что, будучи язычником, удивлялся сомнениям о бессмертии души. Как он предлагал разрешить эти сомнения, мы позволим ему описать это его собственными словами:
«Что мне делать в таком случае? Я отправлюсь в Египет и установлю дружбу с иерофантами и пророками в святилищах. Затем я поищу мага и, найдя, склоню его, предложив ему большую сумму денег, чтобы он вызвал душу из ада при помощи искусства, называемого некромантией, как будто я хочу обратиться к ней по своему обычаю. Но своим вопросом я узнаю, действительно ли душа бессмертна. И интересовать меня будет не то, что душа ответит, что она бессмертна, что она говорит, а я слушаю, а лишь то, что она стала видимой; просто увидев её своими глазами, я получу достаточное и убедительное доказательство её существования просто из того факта, что она появилась. Поэтому сомнительные слова, которые слышат уши, уже не отменят того, что увидели глаза» (Clem., Hom. 1:5).
Это предложение странным образом соответствует часто повторяемым аргументам спиритистов о том, что существование другого мира лучше всего доказывается посредством общения с бесами, живущими в нём. Вскоре после этого появляется Симон-волхв и рассказывает историю, очень напоминающую бесчисленные повествования о духовной помощи, заполонившие литературу о новой религии.
В качестве примера возьмите следующие заявления, сделанные на одном из собраний Британской национальной ассоциации спиритистов.
«Мистер Морс сказал, что ему сообщили о том, что у горняков были проявления во время работы в шахтах и что маленький мальчик, работавший в шахте неподалёку от Глазго, когда он уставал, имел привычку призывать духа, который помогал ему толкать тележку, что тот и делал. Однажды дух, как было сказано, использовал такую силу, что сильно повредил тележку».
«Мистер Латам отметил эпизод, в котором дух сделал пилюли, которые впоследствии с пользой для себя приняла его знакомая».
Доктор Гулли сказал, что «у него дома духи нередко являются членам семьи и передвигают предметы из одной комнаты в другую, пока все двери закрыты, заправляют ему постель вечером и спускаются и поднимаются по лестнице такими же тяжёлыми шагами, как у обычного человека».
[Вот история Симона:]
«Однажды, когда моя мать Рахиль приказала мне идти в поле и жать и я увидел лежащий серп, я приказал ему подняться и начать жать, и он пожал в десять раз больше, чем остальные»3.
Примечание 3: Климент, «Узнавания», 2:9. Скорее всего, Симон был адептом.
Следующее перечисление чудес Симона можно найти во второй части «Климентины-Гомилии».
«И мне рассказали, что он заставляет статуи ходить, окутывает себя огнём и не обжигается, а иногда даже летает. Он превращает камни в хлебы, он становится змеем, превращается в козла, становится двуликим и преображается в золото. Он открывает закрытые двери, плавит железо, а на пирах вызывает призраки любой формы. И наконец, он заставляет сосуды в своём доме передвигаться и, если это происходит непроизвольно, ждать его, а те, кто передвигают их, остаются невидимыми. Я удивился, услышав это, но они заверили меня, что подобное часто происходило в их присутствии» (Clem., Hom. 2:32).
Если верить спиритистам, некоторые подобные чудеса происходят каждый день. Возможно, это преувеличение, но мы можем заключить, что само упоминание о них доказывает, что во время написания «Климентины» было известно о сильных медиумах.
Кто-то сказал, что дела Симона поразительно напоминают современные практики.
«И он начал даже совершать убийство, как сам он раскрыл нам, когда мы ещё были друзьями. Посредством отвратительных заклинаний он отделил душу ребёнка от его тела, чтобы она стала его помощником в необходимом для него явлении. Он облёкся в подобие мальчика и хранит его во внутренних покоях, где он спит, утверждая, что однажды он образовал его из воздуха при помощи преображений, подобных тем, что используют боги, и, после того как он нарисовал его подобие, он снова вернул его в воздух. И он объясняет, что сделал он это следующим образом. Он утверждает, что сначала дух человека, после того как он перейдёт в горячее состояние, притягивал и засасывал окружающий воздух подобно мехам, и что потом он преобразовывал этот воздух, облёкшийся в форму духа, в воду. Он добавил, что из-за консистенции духа этот заключённый воздух не мог уйти, он превратил его в природу крови и потом затвердил кровь и сделал из неё плоть. Тогда, после того как плоть затвердела, он явил человека, сделанного не из праха, а из воздуха. Потом, после того как он убедил себя в своей силе произвести новый вид человека, он сказал, что проделал обратное и вернул его в воздух» (Clem., Hom. 2:26).
В свете девятнадцатого века мы можем истолковать этот отрывок без трудностей. Скорее всего, посредством месмеризма Симон извлёк дух мальчика в более высокое состояние, а затем не стал возвращать его, чтобы дух был отделён от тела; он сделал это, чтобы вызвать духа-хранителя. Вторая часть этого отрывка, описывающая произведение временной духа-формы полностью соответствует, по крайней мере по результату, практикам современных медиумов. Мы покажем это в следующей главе. И Симон, возможно, отрицал убийство мальчика, утверждая, что он просто развеял духа-форму, которую сам произвёл.
Мы добавим ещё одну историю этого известного мага, взятую из «Апостольской конституции». Она доказывает: то, что называется «левитацией», — это не что-то новое; это было в умах людей по крайней мере много столетий. Возможно, что объяснение, данное автором «Конституции», поможет нам понять тайну мистера Хоума. То, что заявления о чудесах Симона использовались как доказательства лжерелигии, полностью недостойно рассмотрения. История, как предполагается, рассказана апостолом Петром, который выступает здесь рассказчиком.
«Когда он пришёл в Рим, он сильно навредил Церкви, смутив многих и переманив их на свою сторону. И он удивлял язычников явлением магии и действием бесов настолько, что однажды пришёл посреди дня и повелел людям затащить меня в их театр, обещая, что пролетит по воздуху. Но пока толпа ожидала исполнения смелого заявления, я тайно молился. И действительно, он был поднят бесами и начал летать по воздуху, поднимаясь всё выше и восклицая, что он возвращается на небеса и изольёт благословения на них оттуда. И пока люди прославляли его как бога, я поднял руки к небу и от всего сердца стал молить Бога, чтобы ради Иисуса нашего Господа Он низверг губительного обманщика и лишил его силы бесов, поскольку он использовал их, чтобы ввести людей в заблуждение и разрушить их, чтобы Он ударил Симона о землю, но не убил, а лишь поранил его. Устремив свой взор на него, я сказал в ответ на его слова: «Если я человек Божий, истинный апостол Иисуса Христа, учитель благочестия, а не такой обманщик, как ты, Симон, я повелеваю злым силам, отступившим от благочестия, которые сейчас поддерживают и несут Симона, отпустить его, чтобы он был сброшен сверху, и пусть над ним насмехаются те, кого он обманул». Как только я сказал это, Симон был лишён своей силы и упал с большим шумом. И с силой упав на землю, он сломал бедро и обе стопы. Тогда толпа воскликнула: «Есть только один Бог, которого Пётр верно возвещает, и истина только в Нём». И многие ученики Симона оставили его, но некоторые, заслуживавшие погибели вместе с ним, продолжили его злое учение. И так самая атеистическая секта симонитов появилась в Риме, и дьявол работал через остальных лжеапостолов» (Apost. Const. 6:9).
Если мы исследуем труды александрийских неоплатоников, чья важная школа была основана в первой половине третьего века на основании учений, взятых из древних мудрецов Востока, мы обнаружим, что они были открытыми спиритистами, или, лучше сказать, теософами. Аммоний Саккас, Плотин, Ямвлих и другие были сильными адептами, известными своими месмерическими исцелениями и магией вообще. Но поскольку у нас нет времени доказать это и мы можем лишь кратко изложить факты, мы сделаем это, приведя слова другого, чьё мнение меньше заподозрят в предвзятости, чем наше. Следующие отрывки взяты из позднего Канона Кингсли «Александрия и её школы»:
«Они решили совершать чудеса и более или менее преуспели. Теперь человек входит в целую чудесную страну, чьи удивительные феномены: экстаз, ясновидение, нечувствительность к боли, исцеления — производятся эффектами того, что мы сейчас называем месмеризмом. Все они там, эти современные головоломки, в старых книгах давно ушедших искателей мудрости. Именно поэтому мы любим их, и нам печально видеть, что они встречались с такими же трудностями, что и мы, и что нет ничего нового под солнцем».
И снова эти экстазы, исцеления и так далее быстро вернули их к старым священнодействиям. Египетские жрецы, вавилонские и иудейские колдуны практиковали это мастерство веками и свели его к искусству. И когда люди спали в храмах божеств после соответствующих месмерических манипуляций, там часто происходили исцеления. Разумеется, за информацией обращались к старым жрецам. Старые философы Греции были почитаемыми людьми. Насколько в большей степени это относилось к философам Востока, по сравнению с которыми греки были детьми? Кроме того, если эти бесы и божества были настолько близки к ним, может быть они могли созерцать их? Они перестали заботиться о мире и его пути:
‘Effugerant adytis templisque relictis Di quibus imperium steterat.’
«Старые священники могли сделать так, что они появлялись; возможно, они смогут сделать это снова».
Эти слова поразительно иллюстрируют тенденцию спиритизма пробуждать идолослужение. А как может быть иначе, ведь мы увидели, что это установление разумного сообщения с теми самыми бесами, которым поклонялись в языческом мире. Однако в случае неоплатоников влияние христианства было слишком сильным, чтобы произошло возвращение открытого эллинизма. Если они хотели продолжить поклоняться бесчисленным бесам, производить магнетические исцеления, вызывать экстазы и видения, это можно было сделать, только проповедуя христианство и приняв христианскую терминологию. Поэтому волки облеклись в овечьи шкуры, и со временем развилась папская система.
Давайте рассмотрим отрывок из «Апологетика» Тертуллиана, который можно перевести так:
«Кроме того, если даже маги производят видения и порочат духи ныне умерших людей, если они гипнотизируют мальчиков для получения предсказаний оракула,4 если они совершают многие чудеса для подкрепления своих иллюзий, если даже они посылают сны, получая помощь от ангелов и бесов, которых они призвали себе на помощь, благодаря чьему влиянию козлы и скрижали могут гадать, насколько больше захочет сделать сатанинская власть, используя всю свою силу, всю свою волю и ради своей цели, чтобы погубить других» (Tert., Apol.23).
Примечание 4: Насколько распространённой это было практикой, можно увидеть из приведённого отрывка из «Апологии» Апулея. Этот выдающийся оратор, выдумщик и философ был обвинён в колдовстве, и доказательством этого было то, что у него была привычка приобретать различные виды пищи главным образом для магических целей. Он заявил, что эти обвинения полностью несостоятельны и абсурдны, а затем, утверждая, что его обвинители прекрасно знали, что обвинение развалится, сказал следующее:
«Тогда они сочли необходимым состряпать более правдоподобное обвинение, использовав более известные вещи и то, во что легче верят. Поэтому, согласно всеобщему мнению и обычным слухам, они придумали историю, что при помощи небольшого алтаря и лампы в уединённом месте, из которого были удалены все свидетели, я при помощи магических чар околдовал одного мальчика; и некоторые свидетели, присутствовавшие при этом, заявили, что после колдовства мальчик упал на землю, а затем проснулся в таком состоянии, что не знал, кто он. Однако в своей сфабрикованной лжи они не осмелились идти дальше. Для завершения истории они должны были добавить, что мальчик обрёл дар предвидения и произнёс много предсказаний, так же как при других случаях наведения чар. И эта чудесная сила мальчика была удостоверена не только мнением толпы, но и властью наученных. Я помню, что в книгах философа Варрона, самого точного и утончённого исследователя, помимо прочих подобных историй я читаю следующее описание. Когда обитатели Тралл посредством магического обряда вопрошали о том, каким будет исход Митридатовой войны, мальчик, смотревший на отражение статуи Меркурия в воде, произнёс пророчество о будущем из ста шестидесяти зарифмованных строк. Варрон также ссылается на Фабия, который, потеряв пятьсот динариев, пошёл спросить у Нигидия. Последний настолько вдохновил мальчиков своими чарами, что они показали место, где была закопана сума с частью денег, и сообщили, что остальная сумма была роздана и что один динарий даже попал в руки к философу Катону. Позднее Катон признался, что получил монету от посетителя как пожертвование Аполлону» (Apul., De Magia, 42).
Видения, упомянутые здесь, скорее всего, это не что иное, как духовные формы наших дней. Нам также не следует удивляться следующему отрывку, который, очевидно, описывает некромантов, напоминающих современных медиумов. Похоже, что вызывались духи мёртвых, и они сами, если они слушались вызывающего, или бесы, принимавшие их обличие, произносили недостойные и неприятные слова.
У следующего предложения может быть два прочтения. Первое elidunt: то есть они «отчуждают» мальчиков, умерщвляют их или в качестве жертвы, или берут знаки из их экскрементов или внутренностей. Но более вероятно второе, eliciunt, и оно указывает на вытягивание духа при помощи месмеризма, помещение пациента в состояние ясновидения, чтобы он мог произнести ответы оракула5. «Многие чудеса» вряд ли более многочисленны, чем те, о которых мы постоянно слышим сейчас и подлинность которых подтверждают достоверные свидетели.
Примечание 5: «И при этом я согласен с Платоном, что есть некоторые божественные силы, являющиеся по природе и местонахождению посредниками, находящиеся между богами и людьми, и что эти силы возглавляют всевозможные виды гадания и чудес, являемые волшебниками. Более того, я считаю, что человеческий разум, и особенно безыскусный разум мальчика, мог при помощи чар или одурманивающего влияния ароматов войти в сон и забыть всё, что было до этого; и после небольшого бессознательного состояния он может быть восстановлен и вернуться к своей природе, которая, несомненно, является бессмертной и божественной, и тем самым в этом трансе он может постичь то, что должно произойти. И если мы воспринимаем всё это серьёзно, мы понимаем, что мальчик, который должен предвидеть, должен быть выбран из-за красоты и здоровья своего тела, остроты своего разума и плавности речи; в таком случае, если божественная сила захочет обитать в нём как подходящем жилище — если она пожелает быть заключённой в тело мальчика — или чтобы его разум, как только он пробудится, быстро вернул себе силу гадания, глубоко укоренённую в нём и готовую выйти, когда нужно, и ничего не забыть. Ибо, как говорил Пифагор, нельзя высекать Меркурия из любого бревна» — Apul., Dе Magia, 43.
То, что подразумевается под «козлами и скрижалями», всегда было тайной, но мы можем предложить следующее решение. Мы уже отмечали, что слово сейрим, которое обычно означает «козлов», также указывает на «сатиров» или каких-то других бесов. Разве не сам Тертуллиан из-за отсутствия подходящего термина перевёл еврейское слово буквальным эквивалентом на латыни? И в этом случае гадание при помощи бесов и столов, а именно при помощи столов, которые двигают бесы, полностью соответствует современному стуку по столу.
И африканский апологет именно это имеет в виду; доказательство этого мы видим в странном повествовании из истории Аммиана Марцелина. Автор говорит, что во время правления Валента некие спиритисты были арестованы в Антиохии по обвинению в том, что они пытались узнать имя преемника императора посредством магического искусства. Стол, который они использовали, принесли в суд и поставили перед судьями; и после того как двоих обвиняемых, Хилария и Патриция, подвергли пыткам, Хиларий сделал следующее признание:
«Следуя за ужасными предзнаменованиями, о благороднейшие судьи, мы взяли лавровые побеги и по образу дельфийского треножника сделали этот зловещий столик, который сейчас перед вами. Затем, после того, как при помощи мистических чар и долгих манипуляций мы посвятили его, нам удалось привести его в движение.
И когда мы хотели получить ответы о неизвестном, он двигался следующим образом. Его поставили посреди дома, который был обрядово очищен со всех сторон аравийским курением, и на него положили простое круглое блюдо, сделанное из различных металлических сущностей. По краю блюда были искусно высечены двадцать четыре буквы алфавита, разделённые тщательно отмеренными интервалами.
После того как вызвано божество, дающее ответы, согласно законам церемониальной науки, человек, одетый в белый лён, обутый в обувь из того же материала с тюрбаном вокруг головы и ветвями счастливого дерева в руке встаёт над треножником и поддерживает равновесие кольца, висящего на тончайшей карпатской нити. Кольцо, приведённое в действие мистическими обрядами, бросается на определённое расстояние и попадает на особую букву, притягивающую его. Таким образом оно пишет героические стихи, являющиеся подходящим ответом на предлагаемые вопросы, стихи, довольно совершенные в смысле размера и рифмы, подобные тем, которые произносила питонисса или оракул Бранхиды.
В это время, указанное здесь, мы спрашивали, кто должен быть преемником нынешнего императора, вопрос, который вытекал из предыдущего заявления, что он должен быть во всех отношениях совершенным человеком. Кольцо устремилось к краю блюда и уже коснулось двух слогов THEO с буквой D на конце, когда один из присутствующих воскликнул, что судьба указывает на Феодора. Мы больше не стали об этом спрашивать, поскольку всем нам было довольно очевидно, что Феодор и есть тот человек, о котором мы все спрашивали» (Amm. Marc., 29:1, 29).
Хиларий любезно добавил, что сам Феодор ничего не знал об этом сеансе, но, тем не менее, позднее его быстро схватили и казнили. Но его смерть не удовлетворила подозрительного Валента: впоследствии многие невинные люди были казнены только из-за того, что им не посчастливилось иметь имя, начинавшееся с роковых букв THEOD. Но предсказание кольца и стола не оказалось ложным; по смерти Валента, после его поражения от готов при Адрианополе императором Востока был провозглашён прославленный Феодосий.
Эта замечательная история, по-видимому, доказывает, что треножник, часто упоминаемый классическими авторами, был связан не просто с гаданием, а с гаданием, подобным тому, что сейчас в моде, поскольку стол необходимо было оснастить чем-то, передававшим движение, прежде чем спрашивать что-либо. Скорее всего, это движение производилось так же, как у нынешних спиритистов. Из деталей последующего повествования можно узнать, что использование алфавита для общения с духами, считающееся чем-то современным, было хорошо известно посвящённым пятнадцать столетий назад. И наконец, то, что на престол взошёл Феодосий, является ещё одним доказательством чудесного, хотя и ненадёжного, предузнания бесов.
Переместившись на полвека в анналах истории, мы походим к Августину, по словам которого римские оракулы и предсказатели, да и само их правительство, связано с бесами. К многочисленным богам он относится как к злым духам, он решительно изобличает растлевающее влияние их известной истории и распутных церемоний их публичного поклонения, хотя они и предлагают несколько туманных учений о нравственности («О граде Божьем», 2:26). Он с негодованием вспоминает, что бесы предсказали успех чудовищу Силле, сопроводив свои предсказания чудесными знамениями, но никогда не кричали: «Прости своих крестьян, Силла!» («О граде Божьем», 2:24). Он рассуждает над заявлением Гермеса Трисмегиста о том, «что видимые и осязаемые образы являются лишь телами богов и что в них обитают определённые духи, приглашённые, чтобы войти в них, имеющие силу причинять вред или исполнять желания тех, кому оказывается божественный почёт и кому оказывается служение» («О граде Божьем», 8:23). Он верит, что злые духи способны произвести видения и явления по желанию и заключает свою историю о священном быке египтян следующими словами: «Что люди могут делать с реальными цветами и веществами, то легко могут сделать бесы, показав нереальные формы» («О граде Божьем», 18:5).
Совсем не нужно тратить больше времени, чтобы доказать очевидный факт о постоянном сообщении между злыми духами и сыновьями человеческими. Приведённых нами примеров достаточно для нашей цели, и мы уже превзошли их границы. Поэтому мы вынуждены пропустить магов, чародеев, астрологов, волшебников и ведьм средневековья6; левитацию, видения и чудесные исцеления папства; людей оби из Африки, которые даже сохранили еврейское название; а также огромное количество людей и событий, которые бы потребовали нашего внимания, если бы мы изучали историю общения с бесами.
Примечание 6: Интерес представляет следующий отрывок из книги Рамузио «Марко Поло», который доказывает распространение спиритических практик при дворе величайшего монарха Востока во второй части тринадцатого века.
«Великий хан (Хубилай), как необходимо увидеть, считал, что христианская вера самая истинная и лучшая, поскольку, как он говорит, она повелевает только хорошее и святое. Но он не позволяет христианам нести крест перед собой, потому что на нём бичевали и убили такого великого и вознесённого Человека, как Христа».
Возможно, кто-то спросит: «Поскольку он считает христианскую веру лучшей, почему он не присоединится к ней и не станет христианином?» Он сказал: «Как ты можешь заставить меня стать христианином? Ты видишь, что христиане в этих местах настолько невежественны, что не могут достичь ничего, а идолослужители могут сделать всё, что пожелают, до такой степени, что, когда я сижу за столом, чаши с середины зала подходят ко мне полные вина или другого напитка, и никто их не касается, и я пью из них. Они управляют бурями, заставляя их проходить в любом направлении по их желанию, и совершают многие другие чудеса; а их идолы, как ты знаешь, говорят и дают им предсказания по любой теме, которую они выберут. Но если я обращу веру к Христу и стану христианином, тогда мои вельможи и другие необращённые скажут: «Что заставило тебя креститься и принять веру Христа? Какие силы или чудеса ты видел с Его стороны? (Ты знаешь, что идолослужители здесь говорят, что их чудеса совершаются святостью и силой их идолов.) Я не знаю, как на это ответить; поэтому они лишь утвердятся в своих ошибках, и идолослужители, являющиеся адептами этого поразительного искусства, легко замыслят мою смерть». — Юл, «Марко Поло».
«Во время игры мы поворачиваем стол при помощи магии и шепчем друг другу в уши: «Шемот шел Шедим (имена бесов), и тогда стол подпрыгивает, даже если на нём лежит огромный вес».
В 1615 году Залман Зеби утверждал, что подобное поворачивание стола осуществляется не магией, а силой Божьей. Основанием этого аргумента было то, что во время манипуляций они пели чудесные песни, например: «Господь мира да будет превознесён». Он утверждает, что дела Дьявола не могут совершаться, когда упоминается Бог. Это подобно рассуждениям неких современных людей, занимающихся столоверчением, но история предоставляет бесконечные доказательства того, как оскверняется имя Бога, когда его связывают с гнусными делами. Кроме того, не ясно, кого они имеют в виду, когда призывают Бога, поскольку они не могут взывать к Тому, кто сделал небеса и землю, если они просят помощи в том, чтобы нарушить Его законы. Существует два Господина в мире, хотя правление одного из них уже закончилось.
Мы лишь должны добавить, что описания современных путешественников доказывают спиритизм и особенно культ бесов, принимаемых за духов предков или родственников, который распространён повсеместно среди язычников и варварских племён, будь то в сердце Африки7, в отдалённых странах Азии или среди индейцев Америки. Несколько лет назад такие идеи были ограничены наиболее непросвещёнными частями земли, но сейчас поток бесовства снова поднялся и быстро заливает христианский мир. Злой дух возвращается с семью духами, злейшими себя, и из этого вытекает язычество темнее, чем то, которое переживал мир, поскольку это язычество, полученное назад после испытания и намеренного отвержения Господа Иисуса Христа. И «если, получив познание истины, мы произвольно грешим, — то не остается уже жертвы за грех, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников» [Евр. 10:26, 27].
Примечание 7: Доказательства этому можно найти в работах недавних путешественников, таких как Ливингстон и Швейнфурт. Следующий отрывок взят из книги Ливингстона «Последние журналы»:
Сулейман-бин-Юма жил на материке, в Мосессаме, напротив Занзибара. Невозможно отрицать силу предвидения, кроме как отвергнув все доказательства, поскольку он часто предсказывал смерть великих людей среди арабов, и в целом он был хорошим человеком, правым и искренним — «Тирти»; не было никого, кто мог сравниться с ним в доброте и умении. Он сказал, что иногда к нему приходили два белых мужчины среднего размера с прямыми носами и волосами до пояса и рассказывали ему то, что должно было произойти. Он умер двенадцать лет назад, не оставив преемника; он предсказал свою собственную кончину от холеры за три дня».